Можешь себе представить, — перед самым выпуском мы пошли втроем курить, — знаешь эту комнатку, что за швейцарской, ведь и при вас, верно, так же было, — только можешь вообразить, этот каналья сторож увидал и побежал сказать дежурному офицеру (
и ведь мы несколько раз давали на водку сторожу), он и подкрался; только как мы его увидали, те побросали папироски и драло в боковую дверь, — знаешь, а мне уж некуда, он тут мне стал неприятности говорить, разумеется, я не спустил, ну, он сказал инспектору, и пошло.
Неточные совпадения
— Скотина? скотина? — повторял слуга: —
и что ругаетесь скотиной, сударь?
ведь теперь время какое? нехорошо ругать.
—
Ведь ты хоть кого выведешь из терпенья, Никита, — сказал он кротким голосом. — Письмо это к батюшке на столе, оставь так
и не трогай, — прибавил он, краснея.
— А
ведь странно подумать, — сказал Гальцин, взяв стакан
и отходя к окну, — что мы здесь в осажденном городе: фортаплясы, чай со сливками, квартира такая, что я, право, желал бы такую иметь в Петербурге.
— Тебе я могу рассказать — видишь ли —
ведь ты был на бастионах? (Гальцин сделал знак согласия, хотя он был только раз на одном 4-м бастионе). Так против нашего люнета была траншея, —
и Калугин, как человек неспецияльный, хотя
и считавший свои военные суждения весьма верными, начал, немного запутанно
и перевирая фортификационные выражения, рассказывать положение наших
и неприятельских работ
и план предполагавшегося дела.
— Убит или ранен? как же вы не знаете,
ведь он с нами шел.
И отчего вы его не взяли?
— Ах, как же вы это, Михал Иванович, — сказал Михайлов сердито: — как же бросить, ежели он жив; да
и убит, так всё-таки тело надо было взять, — как хотите,
ведь он ординарец генерала
и еще жив, может.
В сущности же, хотя
и был на перемирии, он не успел сказать там ничего очень умного, хотя ему
и ужасно хотелось поговорить с французами (
ведь это ужасно весело говорить с французами).
— А вы тоже из Севастополя? — продолжал он. — Ах, Боже мой, как это удивительно!
Ведь как мы все в Петербурге думали об вас, обо всех героях! — сказал он, обращаясь к Козельцову с уважением
и добродушной лаской.
—
Ведь я так же, как
и эти господа, пожелал в действующую армию, даже в самый Севастополь просился от прекрасного места,
и мне, кроме прогонов от П. 136 руб. сер., ничего не дали, а я уж своих больше 150 рублей издержал.
—
Ведь ежели бы я не хотел ехать, я бы
и не просился от хорошего места, так, стало быть, я не стал бы жить по дороге, уж не оттого, чтоб я боялся бы… а возможности никакой нет.
— Одно только досадно, — можешь вообразить, какое несчастие: у нас
ведь дорогой целый узел украли, а у меня в нем кивер был, так что я теперь в ужасном положении
и не знаю, как я буду являться. Ты знаешь,
ведь у нас новые кивера теперь, да
и вообще сколько перемен; всё к лучшему. Я тебе всё это могу рассказать… Я везде бывал в Москве…
— Да я думал, братец, что получу эти подъемные в Севастополе, так отдам.
Ведь можно так сделать; да
и лучше уж завтра я с ним приеду.
— Ничего, только скупая шельма такая, что ужас!
Ведь он малым числом имеет 300 рублей в месяц! а живет как свинья,
ведь ты видел. А комисионера этого я видеть не могу, я его побью когда-нибудь.
Ведь эта каналья из Турции тысяч 12 вывез… —
И Козельцов стал распространяться о лихоимстве, немножко (сказать по правде) с той особенной злобой человека, который осуждает не за то, что лихоимство — зло, а за то, что ему досадно, что есть люди, которые пользуются им.
— Зачем же? лучше вместе пойдем, — сказал Володя. —
И я пойду с тобой на бастион.
Ведь уж всё равно: привыкать надо. Ежели ты пойдешь,
и я могу.
— Разумеется, больно, — сердито сказал он. — Оставьте! мне хорошо, —
и пальцы в чулке зашевелились еще быстрее. — Здравствуйте! Как вас зовут, извините, — сказал он, обращаясь к Козельцову. — Ах, да, виноват, тут всё забудешь, — сказал он, когда тот сказал ему свою фамилию. —
Ведь мы с тобой вместе жили, — прибавил он, без всякого выражения удовольствия, вопросительно глядя на Володю.
Наше дело известно: что приказано, то должен сполнять; а
ведь главное повозку так на какого-то солдатишку бросили,
и узел развязан.
— Что ж, купить:
ведь у него деньги есть. —
И батарейный командир снова стал ходить, по комнате. — А где ваши вещи? — спросил он вдруг у Володи, останавливаясь против него.
А потом опять утешится, на вас она все надеется: говорит, что вы теперь ей помощник и что она где-нибудь немного денег займет и поедет в свой город, со мною, и пансион для благородных девиц заведет, а меня возьмет надзирательницей, и начнется у нас совсем новая, прекрасная жизнь, и целует меня, обнимает, утешает,
и ведь так верит! так верит фантазиям-то!
— Великодушная! — шепнул он. — Ох, как близко, и какая молодая, свежая, чистая… в этой гадкой комнате!.. Ну, прощайте! Живите долго, это лучше всего, и пользуйтесь, пока время. Вы посмотрите, что за безобразное зрелище: червяк полураздавленный, а еще топорщится.
И ведь тоже думал: обломаю дел много, не умру, куда! задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта — как бы умереть прилично, хотя никому до этого дела нет… Все равно: вилять хвостом не стану.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть
и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее:
ведь вас, право, за кого-то другого приняли…
И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков. Право, не знаю.
Ведь мой отец упрям
и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете.
Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу,
и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях
и у того
и у другого.
Хлестаков. А, да! (Берет
и рассматривает ассигнации.)Это хорошо.
Ведь это, говорят, новое счастье, когда новенькими бумажками.
А
ведь долго крепился давича в трактире, заламливал такие аллегории
и екивоки, что, кажись, век бы не добился толку.