Неточные совпадения
Если только
человек станет точно повиноваться этому голосу, примет его в себя так, что не будет в мыслях
отделять себя от него, он почувствует, что этот голос и он одно и то же.
Если бы мы только твердо держались того, чтобы соединяться с
людьми в том, в чем мы согласны с ними, и не требовать от них согласия с тем, с чем они несогласны, мы бы были гораздо ближе к Христу, чем те
люди, которые, называя себя христианами, во имя Христа
отделяют себя от
людей других вер, требуя от них согласия с тем, что ими считается истиной.
Memento mori, помни смерть! — великое слово. Если бы мы помнили то, что мы неизбежно и скоро умрем, вся жизнь наша была бы совсем другая. Если
человек знает, что он умрет через полчаса, то он наверное не станет делать ни пустого, ни глупого, ни, главное, дурного в эти полчаса. Но полвека, которые, может быть,
отделяют тебя от смерти, разве не то же, что полчаса?
Если бы ты и хотел этого, ты не можешь
отделить свою жизнь от человечества. Ты живешь в нем, им и для него. Живя среди
людей, ты не можешь не отрекаться от себя, потому что мы все сотворены для взаимодействия, как ноги, руки, глаза, а взаимодействие невозможно без самоотречения.
И если бы
человек почаще обращал на это внимание и привык бы совершенно
отделять добродетель от всех тех выгод, которые служат наградой за исполнение долга, если бы главным предметом частного и общественного воспитания было сделано непрестанное упражнение в добродетели, то нравственное состояние
людей скоро улучшилось бы.
Особенно мучительно переносит страдания тот
человек, который,
отделив себя от жизни мира, не видит тех своих грехов, которыми он вносил страдания в мир, и потому считает себя невиноватым.
Отец и сын не видели друг друга; по-разному тосковали, плакали и радовались их больные сердца, но было что-то в их чувстве, что сливало воедино сердца и уничтожало бездонную пропасть, которая
отделяет человека от человека и делает его таким одиноким, несчастным и слабым. Отец несознаваемым движением положил руку на шею сына, и голова последнего так же невольно прижалась к чахоточной груди.
Обожение невозможно, если человек изначально божественен и часть Божества, и оно невозможно, если человек лишь грех и ничто, если абсолютная бездна
отделяет человека и Бога.
«Посвящение» в мистерии, по немногим дошедшим до нас сведениям, сопровождалось такими переживаниями, которые новой гранью
отделяли человека от его прошлого [Вот известное описание переживаний при посвящении в таинства Изиды у Апулея (Metam. X, 23): «Я дошел до грани смерти, я вступил на порог Прозерпины, и, когда я прошел через все элементы, я снова возвратился назад; в полночь я видел солнце, сияющее ясно белым светом; я предстоял пред высшими и низшими богами лицом к лицу и молил их в самой большой близости» (accessi confinium mortis et calcato Proserpinae limine per omnia vectus elemanta remeavi, nocte media vidi solem candido coruscantem lumine; deos inferos et deos superos accessi coram et adoravi de proximo).
Неточные совпадения
Та общая нить, которая связывает
людей, порвалась сама собой, порвалась прежде, чем успела окрепнуть, и Привалов со страхом смотрел на ту цыганскую жизнь, которая царила в его доме, с каждым днем
отделяя от него жену все дальше и дальше.
Обвинению понравился собственный роман:
человек с слабою волей, решившийся взять три тысячи, столь позорно ему предложенные невестой его, не мог, дескать,
отделить половину и зашить ее в ладонку, напротив, если б и зашил, то расшивал бы каждые два дня и отколупывал бы по сотне и таким образом извел бы все в один месяц.
По расчету времени (и уже строжайшему) дознано и доказано предварительным следствием, что подсудимый, выбежав от служанок к чиновнику Перхотину, домой не заходил, да и никуда не заходил, а затем все время был на
людях, а стало быть, не мог
отделить от трех тысяч половины и куда-нибудь спрятать в городе.
Было бы ошибочно относить этих
людей к какой-либо особой народности и
отделять их от прочих гольдов. В антропологическом отношении они нисколько не отличались от своих соседей — рыболовов, расселившихся по Уссури. Отличительной особенностью их была страсть к охоте.
Сходства не было ни в чем, кроме одной черты, но она одна уже соединяла их в одну породу и
отделяла от всех остальных
людей.