Неточные совпадения
Не смотрите на мир и на дела людей, а взгляните в свою душу, и вы найдете в ней то
благо, которого ищете там, где его нет, — найдете любовь, а найдя любовь, узнаете, что
благо это так велико, что тот, кто имеет его, не будет
желать уже ничего другого.
Благословенно детство за то
благо, которое оно дает само, и за то добро, которое оно производит, не зная и не
желая этого, только заставляя, позволяя себя любить. Только благодаря ему мы видим на земле частичку рая. Благословенна и смерть. Ангелы не могут нуждаться ни в рождении, ни в смерти для того, чтобы жить; но для людей необходимо, неизбежно и то и другое.
Для того, чтобы жить и не мучиться, надо надеяться на радости впереди себя. А какая же может быть надежда радости, когда впереди только старость и смерть? Как же быть? А так: чтобы полагать свою жизнь не в телесных
благах, а в духовных, не в том, чтобы становиться ученее, богаче, знатнее, а в том, чтобы становиться всё добрее и добрее, любовнее и любовнее, всё больше и больше освобождаться от тела, — тогда и старость и смерть станут не пугалом и мучением, а тем самым, чего
желаешь.
Самое обычное и вредное заблуждение людей — думать, что они не могут получить в этой жизни всё то
благо, какого они
желают.
Поэтому
желать надо только того, что согласно с общим
благом. Кто направит свою деятельность на такую цель — приобретет себе
благо.
Мы не знаем и не можем знать, для чего мы живем. И потому нельзя бы было нам знать, что нам делать и чего не делать, если бы у нас не было желания
блага. Это желание верно указывает нам, что нам делать, если только мы понимаем свою жизнь не как животное, а как душу в теле. И это самое
благо, какого
желает наша душа, и дано нам в любви.
— Да будет по глаголу твоему, сосед! — сказал с улыбкою Кручина. — Юрий Дмитрич, — продолжал он, подойдя к Милославскому, — ты что-то призадумался… Помиримся! Я и сам виню себя, что некстати погорячился. Ты целовал крест сыну, я готов присягнуть отцу — оба мы
желаем блага нашему отечеству: так ссориться нам не за что, а чему быть, тому не миновать.
И вот я люблю своего ребенка, свою жену, свое отечество, т. е.
желаю блага своему ребенку, жене, отечеству больше, чем другим детям, женам и отечествам.
Желать напечатания всех раскольнических сочинений, как бы дерзко ни отзывались они о церкви и правительстве, значит
желать блага и преуспеяния этому самому православию и этому самому правительству.
Человек видит, что он сам, сама его личность, — то, для чего одного он
желает блага и жизни, — не может иметь ни блага, ни жизни.
Неточные совпадения
Я не раскаиваюсь и никогда не раскаюсь в том, что я сделал; но я
желал одного, вашего
блага,
блага вашей души, и теперь я вижу, что не достиг этого.
— Если ты признаешь это
благом, — сказал Сергей Иванович, — то ты, как честный человек, не можешь не любить и не сочувствовать такому делу и потому не
желать работать для него.
Он чувствовал, что, кроме
благой духовной силы, руководившей его душой, была другая, грубая, столь же или еще более властная сила, которая руководила его жизнью, и что эта сила не даст ему того смиренного спокойствия, которого он
желал.
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего
блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и
желать этого одного.
Он не мог согласиться с этим, потому что и не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и не находил этих мыслей в себе (а он не мог себя ничем другим считать, как одним из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом не знал, не мог знать того, в чем состоит общее
благо, но твердо знал, что достижение этого общего
блага возможно только при строгом исполнении того закона добра, который открыт каждому человеку, и потому не мог
желать войны и проповедывать для каких бы то ни было общих целей.