Неточные совпадения
Петрищев, лет 28, кандидат филологических наук, ищущий деятельности, член тех
же обществ,
как и Василий Леонидыч, и, кроме того, общества устройства ситцевых и коленкоровых балов. Плешивый, быстрый в движениях и речи и очепь учтивый.
Доктор. Нет, ведь я тоже не отрицаю вполне, когда такой человек,
как Кругосветлов, принимает участие. Нельзя
же! Профессор, европейская известность. Что-нибудь да есть. Хотелось бы как-нибудь посмотреть, да все некогда, другое дело есть.
1-й мужик.
Как же, значит, это, не знаю,
как назвать, на чем бы подать? Хворменно, чтоб предмет исделать. Блюдце бы, что ли?
Сахатов. Так
как же бы мне узнать?
Леонид Федорович. Это так, но
как же приплату?
2-й мужик. Да
как же так? Обнадежил, мы и бумагу выправили, и деньги собрали.
Бетси.
Как же, к Вово должны были прийти охотники? Да вы наверное не охотники?
Семен.
Как же теперь говорить при народе? Дай срок, пойдем чай пить, я и скажу. (Уходит.)
Федор Иваныч. А то
как же?
Доктор. Коли повторные явления будут, непременно принять. А главное — ведите себя лучше. А то
как же вы хотите, чтобы густой сироп прошел через тоненькую волосяную трубочку, когда еще мы эту трубочку зажмем? Нельзя? Так и желчепровод. Все ведь это очень просто.
Барыня. И
какая продажа? Совсем не нужно продавать. А главное —
как же пускать людей с улицы в дом!
Как пускать людей с улицы! Нельзя пускать в дом людей, которые ночевали бог знает где… (Разгорячается все более и более.) В одеждах, я думаю, всякая складка полна микроб: микробы скарлатины, микробы оспы, микробы дифтерита! Да ведь они из Курской, из Курской губернии, где повальный дифтерит!.. Доктор, доктор! Воротите доктора!
Барыня. Да ведь
как же? Полную дезинфекцию надо.
Доктор. Все равно. Отварной лучше… Так на бутылку воды столовую ложку салициловой кислоты, да и велите перемыть все, чего касались даже, а их самих, молодцов этих, разумеется, вон. Вот и все. Тогда смело. Да того
же состава через пульверизатор в воздух пропустите, стаканчика два, три, и посмотрите,
как хорошо будет. Совершенно безопасно!
Таня. Да
как же, Федор Иваныч, батюшка, надо
же как-нибудь похлопотать за них. А я уж вымою заодно.
1-й мужик.
Как же, поштенный, наше дело в действие произвесть? Вы, ваше степенство, побеспокойтесь как-нибудь, а уж ыы в награждение хлопот от миру благодарность представить можем вполне.
Федор Иваныч. И жалко мне вас, да не знаю, братцы. Я ведь очень понимаю. Да ведь отказал он. Теперь
как же? Да и барыня еще несогласна. Едва ли! Ну, да давайте бумагу, — пойду, попытаюсь, попрошу его. (Уходит.)
Федор Иваныч.
Какая же это ко мне-то просьба? Таня (стыдливо). Вы мне
как второй отец были, я вам
как перед богом откроюсь.
Те
же, без Федора Иваныча.
Как только Федор Иваныч уходит, на печке слышно кряхтенье.
2-й мужик. Что ж,
какие же там дела?
2-й мужик. Да
как же она сделает-то?
2-й мужик.
Как же он так?
Старый повар.
Как же, пожалеют они, черти! (Спускает с печи ноги.) Я у плиты тридцать лет прожарился. А вот не нужен стал: издыхай,
как собака!..
Как же, пожалеют!
2-й мужик.
Как же не знать. От нас верст семнадцать, больше не будет, а бродом меньше. Ты что
же, землю-то держишь?
Яков.
Как же, брат родный! На том концу.
2-й мужик. Это
как же так?
Таня. А так, — рассказывал один человек, — издох у него пес, у барина-то. Вот он и поехал зимой хоронить его. Похоронил, едет и плачет, барин-то. А мороз здоровый, у кучера из носу течет, и он утирается… Дайте налью. (Наливает чай.) Из носу-то течет, а он все утирается. Увидал барин: «Что, говорит, о чем ты плачешь?» А кучер говорит: «
Как же, сударь, не плакать,
какая собака была!» (Хохочет.)
1-й мужик. Ну
как же, умница, дело наше происходит?
Василий Леонидыч. Сейчас, сейчас. Ну, так
как же, ребятушки, купите землю-то? А, что?
2-й мужик.
Как же, мяту сей, вишь. Ты попытай-ка, горбом поворочай — запросишь мяты небось… Ну, благодарим покорно!.. А что ж, умница, где нам лечь тут?
Гросман. А отчего
же нет? Гипноз может наступить не только при ассоциации, при звуке тамтам, например,
как у Шарко, но и при одном вступлении в гипногенную зону.
Федор Иваныч (Тане).
Как же быть-то?
Федор Иваныч. Да
как же в кучерскую? И то кучер жаловался, там полно собак.
1-й мужик. Ну, а что
же дело-то наше?
Как же, примерно, насчет подписки, руки приложения? Что ж, в надежде нам быть?
Леонид Федорович. Так
как же, рискнуть сеанс с нашим новым медиумом?
Профессор. Непременно. Медиум несомненно сильный. Главное
же, желательно, чтобы медиумический сеанс у нас был нынче
же и с тем
же персоналом. Гросман непременно должен отозваться на влияние медиумической энергии, и тогда связь и единство явлений будут еще очевиднее. Вы увидите, что если медиум будет так
же силен,
как сейчас, то Гросман будет вибрировать.
Сахатов. Там у Анны Павловны сели в винт, а я,
как остающийся за штатом… да, кроме того, интересующийся сеансом, вот являюсь к вам… Что ж, будет сеанс? Леонид Федорович. Будет, непременно будет! Сахатов.
Как же, и без медиумической силы господина Капчича?
Сахатов. Даже и материализация?
Какая же может быть материализация?
Толстая барыня. Но
как, однако, Гросман устал. Он не мог чашки держать. Вы заметили,
как он побледнел (к профессору) в ту минуту,
как приблизился? Я сейчас
же заметила, я первая сказала Анне Павловне.
Толстая барыня. Вот и я говорю, что этим злоупотреблять нельзя.
Как же, гипнотизатор внушил одной моей знакомой, Верочке Коншиной, — да вы ее знаете, — чтоб она перестала курить, а у ней спина заболела.
Толстая барыня. Позвольте, я в двух словах… Славянофилы правы, но я всегда говорила своему мужу, что ни в чем не надо преувеличивать. Золотая середина, знаете. А то
как же утверждать, что в народе все хорошо, когда я сама видела…
Бетси (в восторге). Ах,
как это хорошо! Вот не ожидала! Зачем
же ты это делала?
Бетси. Да нет, ни за что. Я ужасно рада! Да
как же ты делаешь?
Бетси. Ах,
какая же ты умница! Делай, делай. Да
как же ты будешь делать?
Таня. А
как же? Они удивятся. Бумага была у мужиков, и вдруг здесь. А тут
же велю…
Таня. Дайте я вам пособлю.
Как же убирать?
Федор Иваныч. Да
как же, мужик. А тут дамы, и Марья Васильевна.
Леонид Федорович. Да, да. Покажи руки. Ну, и прекрасно, прекрасно. Так вот, дружок, ты так
же делай,
как давеча, садись и отдавайся чувству. А сам ничего не думай.
Леонид Федорович. И главное — не смущайся. А то ты сам можешь удивиться. Ты пойми, что
как мы живем, так невидимый мир духов тут
же живет.