Неточные совпадения
Отец Степана Касатского, отставной полковник гвардии, умер, когда сыну было двенадцать лет. Как ни жаль было матери отдавать сына из дома, она не решилась не исполнить воли
покойного мужа, который в случае своей смерти завещал не держать сына дома, а отдать в корпус, и отдала его в корпус. Сама же вдова с
дочерью Варварой переехала в Петербург, чтобы жить там же, где сын, и брать его на праздники.
— Она урожденная Буксгевден, и мать ее была нянькой при маленькой княжне,
дочери покойного государя Александра Павловича; а когда девочка умерла, то в память ее Буксгевден была, кажется, сделана статс-дамой, и ей дозволено было жить в Михайловском замке…
Старуха барыня — не кто иная, как Арина Петровна Головлева; умирающий владелец дубровинской усадьбы — ее сын, Павел Владимирыч; наконец, две девушки, Аннинька и Любинька, —
дочери покойной Анны Владимировны Улановой, той самой, которой некогда Арина Петровна «выбросила кусок».
— Видите ли, — начал я, волнуясь, — со мной в настоящее время находится здесь
дочь покойной Зинаиды Федоровны… До сих пор я занимался ее воспитанием, но, как видите, не сегодня-завтра я превращусь в звук пустой. Мне хотелось бы умереть с мыслью, что она пристроена.
В доме Герцена Бенни был принят приятельски и, кроме того, давал некоторое время какие-то уроки
дочери покойного Герцена, Ольге Александровне, — кажется, он учил эту молодую девушку языкам, так как он, при хорошем общем классическом образовании, был большой и довольно просвещенный лингвист.
Неточные совпадения
«Ваше превосходительство, говорю, защитите сирот, очень зная, говорю,
покойного Семена Захарыча, и так как его родную
дочь подлейший из подлецов в день его смерти оклеветал…» Опять этот солдат!
Аянов был женат, овдовел и имел двенадцати лет
дочь, воспитывавшуюся на казенный счет в институте, а он, устроив свои делишки, вел
покойную и беззаботную жизнь старого холостяка.
Софья Андреева (эта восемнадцатилетняя дворовая, то есть мать моя) была круглою сиротою уже несколько лет;
покойный же отец ее, чрезвычайно уважавший Макара Долгорукого и ему чем-то обязанный, тоже дворовый, шесть лет перед тем, помирая, на одре смерти, говорят даже, за четверть часа до последнего издыхания, так что за нужду можно бы было принять и за бред, если бы он и без того не был неправоспособен, как крепостной, подозвав Макара Долгорукого, при всей дворне и при присутствовавшем священнике, завещал ему вслух и настоятельно, указывая на
дочь: «Взрасти и возьми за себя».
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата
покойной жены князя, или что-то в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова,
дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого времени всего только раз в моей жизни, мельком на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже имел в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если место будет, потому что в сущности не стоит).
Но Крафт имел все-таки уверенность, что компрометирующий документ будто бы попался в руки Версилова через близость того со вдовой и с
дочерьми Андроникова; уже известно было, что они тотчас же и обязательно предоставили Версилову все бумаги, оставшиеся после
покойного.