Неточные совпадения
Как бы ни были сильны и быстры
движения человека в бреду, в сумасшествии или в агонии, в пьянстве, в порыве страсти даже, мы не признаем человека живым, не относимся к нему, как к живому человеку, и признаем в нем только возможность жизни. Но как бы слаб и неподвижен ни был человек, — если мы видим, что животная личность его подчинена
разуму, то мы признаем его живым, и так и относимся к нему.
Вне власти человека, желающего жить, уничтожить, остановить пространственное и временное
движение своего существования; но истинная жизнь его есть достижение блага подчинением
разуму, независимо от этих видимых пространственных и временных
движений.
Есть это
движение в высоту, это большее и большее подчинение
разуму, — и между двумя силами и одной устанавливается отношение и совершается большее или меньшее
движение по равнодействующей, поднимающей существование человека в область жизни.
И это продолжается до тех пор, пока он не признает наконец, что для того, чтобы спастись от ужаса перед увлекающим его
движением погибельной жизни, ему надо понять, что его
движение в плоскости — его пространственное и временное существование — не есть его жизнь, а что жизнь его только в
движении в высоту, что только в подчинении его личности закону
разума и заключается возможность блага и жизни.
Человек не может не видеть в истории, что
движение общей жизни не в усилении и увеличении борьбы существ между собою, а напротив в уменьшении несогласия и в ослаблении борьбы; что
движение жизни только в том, что мир, из вражды и несогласия, через подчинение
разуму приходит всё более к согласию и единству.
При первом взгляде, страдания не имеют никакого объяснения и не вызывают никакой другой деятельности, кроме постоянно растущего и ничем неразрешимого отчаяния и озлобления; при втором, страдания вызывают ту самую деятельность, которая и составляет
движение истинной жизни, — сознание греха, освобождение от заблуждений и подчинение закону
разума.
Неточные совпадения
Руководимые не столько
разумом, сколько
движениями благодарного сердца, они утверждали, что при новом градоначальнике процветет торговля и что под наблюдением квартальных надзирателей возникнут науки и искусства.
Понятия о вещах были в них равные, правила жизни знали они равно, но остроту
разума и
движения сердца природа в них насадила различно.
— Не понимаю вас, не понимаю, — затараторил Егор Егорыч, — кроме последнего вашего слова: распря. Откуда же эта распря происходит?.. Откуда это недовольство, это как бы
движение вперед?.. Неужели вы тут не чувствуете, что человек ищет свой утраченный свет, свой затемненный
разум?..
Не будем говорить о механическом исполнении всякого рода
движений, входящих в привычку у человека, одаренного словом и
разумом. В какой области, кроме кавалерии, находим мы в животных такую привычку понимания команды по одному звуку, хотя бы команда относилась не прямо к тому, кто ее понял. Старую лошадь в манеже нужно удерживать от исполнения команды по одному ее предварительному возглашению, не дождавшись исполнительного: марш!
И потому как всякому человеку, так и всему человечеству необходимо, по мере
движения их в жизни, усилиями своего
разума и всей мудростью прежде живших людей проверять принятые на веру положения о том, что истинно.