Неточные совпадения
Он, видимо, гордился своим участием в них
и с видимой радостью рассказывал, как они вместе с этим самым знакомым сделали раз пьяные в Кунавине
такую штуку, что ее
надо было рассказать шопотом,
и что приказчик захохотал на весь вагон, а старик тоже засмеялся, оскалив два желтые зуба.
Ведь если бы мы были животные, то
так бы
и знали, что говорить нам не полагается; а тут, напротив, говорить
надо и нечего, потому что занимает не то, что разрешается разговорами.
Наслажденье от куренья,
так же как
и от этого, если будет, то будет потом:
надо, чтоб супруги воспитали в себе этот порок, для того чтоб получить от него наслажденье.
А не
так накормили, не
так искупали, не во-время,
и заболел ребенок,
и оказывается, что виновата она, сделала не то, что
надо делать.
«Пойти к ней?» задал я себе вопрос.
И тотчас же ответил, что
надо пойти к ней, что, вероятно, всегда
так делается, что когда муж, как я, убил жену, то непременно
надо итти к ней. «Если
так делается, то
надо итти, — сказал я себе. — Да если нужно будет, всегда успею», подумал я о своем намерении застрелиться
и пошел зa нею. «Теперь будут фразы, гримасы, но я не поддамся им», сказал я себе.
— Да всё так же, в убыток, — с покорной улыбкой, но с выражением спокойствия и убеждения, что это
так и надо, отвечал помещик, останавливаясь подле.
— Да, — сказал он, — это один из последних могикан: истинный, цельный, но ненужный более художник. Искусство сходит с этих высоких ступеней в людскую толпу, то есть в жизнь.
Так и надо! Что он проповедует: это изувер!
Неточные совпадения
«Не
надо бы
и крылышек, // Кабы нам только хлебушка // По полупуду в день, — //
И так бы мы Русь-матушку // Ногами перемеряли!» — // Сказал угрюмый Пров.
— А кто сплошал,
и надо бы // Того тащить к помещику, // Да все испортит он! // Мужик богатый… Питерщик… // Вишь, принесла нелегкая // Домой его на грех! // Порядки наши чудные // Ему пока в диковину, //
Так смех
и разобрал! // А мы теперь расхлебывай! — // «Ну… вы его не трогайте, // А лучше киньте жеребий. // Заплатим мы: вот пять рублей…»
Идем домой понурые… // Два старика кряжистые // Смеются… Ай, кряжи! // Бумажки сторублевые // Домой под подоплекою // Нетронуты несут! // Как уперлись: мы нищие — //
Так тем
и отбоярились! // Подумал я тогда: // «Ну, ладно ж! черти сивые, // Вперед не доведется вам // Смеяться
надо мной!» //
И прочим стало совестно, // На церковь побожилися: // «Вперед не посрамимся мы, // Под розгами умрем!»
Его послушать
надо бы, // Однако вахлаки //
Так обозлились, не дали // Игнатью слова вымолвить, // Особенно Клим Яковлев // Куражился: «Дурак же ты!..» // — А ты бы прежде выслушал… — // «Дурак же ты…» // —
И все-то вы, // Я вижу, дураки!
А если
и действительно // Свой долг мы ложно поняли //
И наше назначение // Не в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью //
И жить чужим трудом, //
Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную //
И думал век
так жить… //
И вдруг… Владыко праведный!..»