Николай Иванович. Эта притча почему-то мне яснее всего показала, в чем была моя ошибка. Я думал, как те виноградари, что сад их собственность, что моя жизнь — моя, и все было ужасно; но только что я понял, что жизнь моя — не моя, но что я послан в мир, чтоб
делать дело божье.
Неточные совпадения
Марья Ивановна. А совершенное равнодушие к семье и прямо idée fixe [навязчивая идея (франц.)] — Евангелие. Он читал целыми
днями, по ночам не спал, вставал, читал,
делал заметки, выписки, потом стал ездить к архиереям, к старцам, все советоваться об религии.
Александра Ивановна. Ничего. Что ж, ты
сделал свои
дела?
Николай Иванович. Где же разногласия: то, что дважды два четыре, и что другому не надо
делать, чего себе не хочешь, и что всему есть причина и тому подобные истины, мы признаем все, потому что все они согласны с нашим разумом. А вот то, что бог открылся на горе Синае Моисею, или что Будда улетел на солнечном луче, или что Магомет летал на небо, и Христос улетел туда же, в этих и тому подобных
делах мы все врозь.
Нам, каждому, надо спасать душу,
делать самому
дело божие, а мы озабочены о том, чтобы спасать, учить людей.
Учим теперь, в конце девятнадцатого столетия, тому, что бог сотворил мир в шесть
дней, потом
сделал потоп, посадил туда всех зверей, и все глупости, гадости Ветхого завета, и потом тому, что Христос велел всех крестить водой, или верить в нелепость и мерзость искупления, без чего нельзя спастись, и потом улетел на небо и сел там, на небе, которого нет, одесную отца.
Александра Ивановна. Я как себе сказала, что
сделаю, так все и
сделала. Отца Герасима застала и вот уговорила заехать. Он едет в Курск, и свое
дело сделала. И нотариус вот. У него бумага готова. Только подписать.
Генерал. Ну, довольно, всю эту болтовню не переслушаешь. Тут
дело в том, что надо это искоренить и
сделать так, чтобы не развратить людей. (К полковнику.) Вы говорили с ним?
Больной. Вы думаете, что я опять пить стану? Нет, уже я научен. А всякий лишний
день, проведенный здесь, губит меня. Вы
делаете обратное тому, что (горячится) должно. Вы жестоки. Вам хорошо.
Николай Иванович. Я пришел сказать тебе одно, главное: первое, что в таких
делах хуже переделать, чем не доделать; и во-вторых, то, что в этом
деле надо поступать, как сказано в Евангелии, не думать вперед: я так
сделаю, я то скажу, «и когда поведут вас к правителям, не думайте, что будете говорить, дух божий будет говорить в вас». То есть не тогда
делать, когда рассудил, что так надо, а когда всем существом чувствуешь, что не можешь поступить иначе.
Марья Ивановна. Как для чего? Для того, чтобы не дать тебе
сделать жестокое
дело. Зачем это? За что?
Николай Иванович. Ребенок, совсем ребенок, или хитрая, женщина. Да, хитрый ребенок. Да, да. Видно, не хочешь ты, чтобы я был твоим работником в этом твоем
деле; хочешь, чтобы я был унижен, чтобы все могли на меня пальцами указывать: говорит, но не
делает. Ну, пускай. Ты лучше знаешь, что тебе нужно. Смирение, юродство. Да, если бы только возвыситься до него!
Напротив того, бывали другие, хотя и не то чтобы очень глупые — таких не бывало, — а такие, которые
делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их не только были занесены на скрижали, [Скрижа́ли (церковно-славянск.) — каменные доски, на которых, по библейскому преданию, были написаны заповеди Моисея.] но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд.
Неточные совпадения
Городничий. Ничего, ничего. Другое
дело, если бы вы из этого публичное что-нибудь
сделали, но ведь это
дело семейственное.
Вот здешний почтмейстер совершенно ничего не
делает: все
дела в большом запущении, посылки задерживаются… извольте сами нарочно разыскать.
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним
делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на
днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее
сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Городничий. Ход
дела чрезвычайный: изволил собственнолично
сделать предложение.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не
сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».