Неточные совпадения
Ведь не могут же русские люди нашего времени — я
думаю, что не ошибаясь скажу, чующие уже, хотя и в неясном виде, сущность истинного учения
Христа, — серьезно верить в то, что призвание человека в этом мире состоит в том, чтобы данный ему короткий промежуток времени между рождением и смертью употребить на то, чтобы говорить речи в палатах или собраниях товарищей социалистов или в судах, судить своих ближних, ловить, запирать, убивать их, или кидать в них бомбы, или отбирать у них земли, или заботиться
о том, чтобы Финляндия, Индия, Польша, Корея были бы присоединены к тому, что называется Россией, Англией, Пруссией, Японией, или
о том, чтобы освободить насилием эти земли и быть для того готовым к массовым убийствам друг друга.
Не могут не видеть потому, что то учение
Христа о любви к врагам, которое так старательно скрывалось и скрывается людьми, живущими насилием, — хотя и не вполне, в полном и истинном его значении, а некоторыми частными проявлениями, но все-таки проникло уже в сознание людей христианского мира и
думаю, что не ошибаюсь, — особенно живо воспринято было простым рабочим русским народом, который теперь так усердно развращается правительством.
Незаметно для нее она стала меньше молиться, но все больше
думала о Христе и о людях, которые, не упоминая имени его, как будто даже не зная о нем, жили — казалось ей — по его заветам и, подобно ему считая землю царством бедных, желали разделить поровну между людьми все богатства земли.
Неточные совпадения
Правда, что легкость и ошибочность этого представления
о своей вере смутно чувствовалась Алексею Александровичу, и он знал, что когда он, вовсе не
думая о том, что его прощение есть действие высшей силы, отдался этому непосредственному чувству, он испытал больше счастья, чем когда он, как теперь, каждую минуту
думал, что в его душе живет
Христос и что, подписывая бумаги, он исполняет Его волю; но для Алексея Александровича было необходимо так
думать, ему было так необходимо в его унижении иметь ту, хотя бы и выдуманную, высоту, с которой он, презираемый всеми, мог бы презирать других, что он держался, как за спасение, за свое мнимое спасение.
— Из Брянска попал в Тулу. Там есть серьезные ребята. А ну-ко,
думаю, зайду к Толстому? Зашел. Поспорили
о евангельских мечах. Толстой сражался тем тупым мечом, который
Христос приказал сунуть в ножны. А я — тем,
о котором было сказано: «не мир, но меч», но против этого меча Толстой оказался неуязвим, как воздух. По отношению к логике он весьма своенравен. Ну, не понравились мы друг другу.
Как будто они впервые услыхали эту весть, и Самгин не мог не
подумать, что раньше радость
о Христе принималась им как смешное лицемерие, а вот сейчас он почему-то не чувствует ничего смешного и лицемерного, а даже и сам небывало растроган, обрадован.
— Понимаю-с! — прервал его старик очень строгим восклицанием. — Да-с,
о республике! И даже —
о социализме, на котором сам Иисус
Христос голову… то есть который и
Христу, сыну бога нашего, не удался, как это доказано. А вы что
думаете об этом, смею спросить?
— Только
подумаем, любезные сестры и братья,
о себе,
о своей жизни,
о том, что мы делаем, как живем, как прогневляем любвеобильного Бога, как заставляем страдать
Христа, и мы поймем, что нет нам прощения, нет выхода, нет спасения, что все мы обречены погибели. Погибель ужасная, вечные мученья ждут нас, — говорил он дрожащим, плачущим голосом. — Как спастись? Братья, как спастись из этого ужасного пожара? Он объял уже дом, и нет выхода.