Неточные совпадения
Люди могут жить и живут свойственной людям разумной и согласной жизнью только тогда, когда соединяются пониманием смысла жизни,
то есть верой в одно и
то же, одинаково удовлетворяющее
большинство их понимание смысла жизни и вытекающее из этого понимания руководство в поступках.
И разъединенность эта и бедственность не переставая увеличиваются по мере
того, как люди, не усваивая свойственного времени религиозного понимания и вытекающего из него руководства поведения, продолжают жить по руководству, вытекающему из прежнего, отжитого уже понимания жизни, и, кроме
того, чтобы усвоить свойственное времени религиозное понимание, стараются искусственно придумать такое понимание жизни, которое оправдывало бы их устройство жизни, не соответствующее уже духовным требованиям
большинства людей.
Так что люди христианского мира, всё больше и больше освобождаясь от веры в извращенное христианское учение, дошли, наконец, до
того положения, в котором они находятся в настоящее время, что
большинство их не имеет никакого объяснения смысла своей жизни,
то есть никакой религии, веры и никакого общего руководства поведения.
А так как без такого общего всем или по крайней мере общего
большинству людей понимания смысла и вытекающего из него общего руководства поступков жизнь людей не может не быть и неразумной, и бедственной,
то чем дальше продолжалась такая жизнь людей христианского мира,
тем она становилась всё более и более и неразумной и бедственной.
Большинство людей христианского мира чувствует всё увеличивающуюся и увеличивающуюся бедственность своего положения и употребляет для избавления себя
то средство, которое по своему миросозерцанию оно одно считает действительным.
Вот это-то сознание, всё яснее и яснее усваиваемое людьми христианского мира, и приводит их неизбежно к
тому выходу, который один может вывести их из их бедственного настоящего положения. Выход этот в одном: в принятии человечеством скрытого от людей учения Христа в его истинном значении, неизвестного еще
большинству людей и вытекающего из него руководства поведения, исключающего насилие.
И противоречие это, становясь всё более и более очевидным, сделало наконец
то, что люди перестали верить в церковную веру, а в
большинстве своем продолжали, по преданию, ради приличия, отчасти и страха перед властью, держаться внешних форм церковной веры, одинаково, как католической, православной, так и протестантской, не признавая уже ее внутреннего религиозного значения.
Так это случилось с огромным
большинством рабочего народа. (Я не говорю про
те небольшие общины людей, прямо отрицавших церковное учение и устанавливающих свое более или менее близкое к христианскому, в его истинном значении, учение, не говорю потому, что число таких людей слишком ничтожно в сравнении с огромной массой людей, всё больше и больше освобождавшихся от всякого религиозного сознания.)
Так что в наше время в нашем христианском мире одни люди, огромное
большинство людей, живут, внешним образом исполняя еще церковные обряды по привычке, для приличия, удобства, из страха перед властями или даже корыстных целей, но не верят и не могут верить в учение этой церкви, уже ясно видя ее внутреннее противоречие; другая же, всё увеличивающаяся часть населения уже не только не признает существующей религии, но признает, под влиянием
того учения, которое называется «наукой», всякую религию остатком суеверия и не руководится в жизни ничем иным, кроме своих личных побуждений.
Казалось бы, что̀ может быть проще и естественнее
того, чтобы, веками страдая от производимого самими над собою, без всякой для себя пользы, насилия, рабочие люди, в особенности земледельцы, которых в России, да и во всем мире
большинство, поняли наконец, что они страдают сами от себя, что
та земельная собственность неработающих владельцев, от которой они больше всего страдают, поддерживается ими же самими, в виде стражников, урядников, солдат; что точно так же все подати — и прямые и косвенные — собирают с самих себя они же сами в виде старост, сотских, сборщиков податей и опять же полицейских и солдат.
А между
тем рабочие люди, и в особенности земледельцы, которым этого ничего не нужно, не только ни в России, ни в какой бы
то ни было стране, не делают этого, а одни,
большинство, продолжают сами себя мучить, исполняя против самих себя требования начальства и сами поступая в полицию, в сборщики податей, в солдаты; другие же, меньшинство, для
того чтобы избавиться от насилия, когда могут это сделать, совершают во время революций насилия над
теми людьми, от насилия которых страдают,
то есть тушат огонь огнем, и этим только увеличивают над собою насилие.
От этого-то и происходит
то кажущееся удивительным явление, что, несмотря на очевидную невыгоду для себя насилия, несмотря на всю очевидность в наше время
того обмана, в котором запутаны рабочие люди, несмотря на явные обличения
той несправедливости, от которой они страдают, несмотря на все революции, имеющие целью уничтожение насилия, рабочие люди, огромное
большинство людей, продолжают не только подчиняться насилию, но поддерживают его и противно здравому смыслу и самой своей выгоде совершают насилие сами над собой.
Одни рабочие, огромное
большинство их, держатся по привычке прежнего церковного лжехристианского учения, не веря уже в него, а веря только в древнее «око за око» и основанное на нем государственное устройство; другая же часть, каковы все тронутые цивилизацией рабочие (особенно в Европе), хотя и отрицают всякую религию, бессознательно в глубине души верят, верят в древний закон «око за око» и, следуя этому закону, когда не могут иначе, ненавидя существующее устройство, подчиняются; когда же могут иначе,
то самыми разнообразными насильническими средствами стараются уничтожить насилие.
Так проходят века. Как бы в насмешку над христианством совершаются крестовые походы, во имя христианства совершаются ужасающие злодейства, и
те редкие люди, удержавшие основные начала христианства, не допускающие насилия: манихеи, монтанисты, катары и другие, вызывают в
большинстве людей только презрение или гонение.
Люди, тогда огромное
большинство людей, не были в состоянии понять учение Христа одним духовным путем: надо было привести их к пониманию его
тем, чтобы, изведав
то, что всякое отступление от учения — погибель, они узнали бы это на жизни, своими боками.
Достигается это освобождение от мучащего и развращающего людей зла не
тем, что люди укрепят или удержат существующее устройство: монархию, республику, какую бы
то ни было, и не
тем, что, уничтожив существующее устройство, установят лучшее, социалистическое, коммунистическое, вообще не
тем, что одни люди будут себе представлять известное, считаемое ими наилучшим, устройство общества и будут насилием принуждать к нему других людей, а только
тем, что каждый человек (
большинство людей), не думая и не заботясь для себя и для других о последствиях своей деятельности, будет поступать так или иначе, не ради
того или иного устройства общества, а только ради исполнения для себя, для своей жизни, признаваемого им высшим, закона жизни, закона любви, не допускающего насилия ни при каких условиях.
Подчиняясь ли правительствам, или не подчиняясь им, люди одинаково никогда не знали, не знают и не могут знать, в какую форму сложится их жизнь, и
тем более не может по своей воле небольшое число людей устраивать жизнь всех, так как форма жизни людей складывается всегда не по воле некоторых людей, а по очень многим сложным и независимым от воли некоторых людей причинам, из которых главная — нравственное, религиозное состояние
большинства людей общества.
Суеверие же о
том, что некоторые люди могут не только знать вперед, в какую форму сложится жизнь других,
большинства людей, но и могут устраивать в будущем эту жизнь, — суеверие это возникло и держится на желании людей, совершающих насилие, оправдать свою деятельность и на желании людей, терпящих насилие, объяснить и смягчить тяжесть испытываемого ими насилия.
Так что вера в
то, что одни люди — меньшинство — может устраивать жизнь
большинства,
то самое, что считается несомненнейшей истиной, такой истиной, во имя которой совершаются величайшие злодеяния, есть только суеверие, деятельность же, основанная на этом суеверии,
та политическая деятельность революционеров и правителей и их помощников, которая обыкновенно считается самым почтенным и важным делом, есть в сущности самая пустая, притом же и вредная человеческая деятельность, более всего другого препятствовавшая и препятствующая истинному благу человечества.
Если правило о
том, чтобы делать другому
то, что ты хочешь, чтобы тебе делали, стало недостаточным против людей, которых в нашем обществе называют убийцами, грабителями и ворами,
то только потому, что эти люди составляют часть
того огромного
большинства народа, которое не переставая поколения за поколениями убивалось, ограблялось и обкрадывалось людьми, вследствие своих суеверий не видящими преступности своих поступков.
Поймите это, особенно вы, молодежь, поколение будущего, перестаньте, как это делают теперь
большинство из вас, искать этого воображаемого счастья в составлении блага народа посредством участия в управлении, в суде, в обучении других людей, поступления для этого в приучающие вас к праздности, самомнению, гордости, развращающие заведения всякого рода гимназий, университетов, перестаньте участвовать в разных организациях, имеющих целью будто бы благо народных масс, а ищите одного
того, что всегда одно нужно всякому человеку, что всегда доступно всякому, что дает наибольшее благо ему самому и вернее всего служит благу его ближних.
Одни люди,
большинство рабочего народа, продолжая по преданию исполнять
то, чего требуют церкви, и отчасти вера в это учение, без малейшего сомнения верят, именно верят, и в
то, возникшее в церковной вере и основанное на насилии государственное устройство, которое ни в каком случае не может быть совместимо с христианским учением в его истинном значении.
Большинство таких людей, считая себя нравственными и образованными людьми, будут серьезно говорить и спорить о троичности бога, о божественности Христа, об искуплении, таинствах и т. п., или о
том, какая из двух политических партий имеет более шансов на успех, какой союз государств более желателен, чьи предположения более основательны: социал-демократов или социалистов-революционеров, — но и
те и другие совершенно согласно убеждены в
том, что о непротивлении злу насилием нельзя говорить серьезно.
Так что если бы решение вопроса об освобождении себя от извращенного христианского учения и вытекающего из него допущения насилия, нарушающего любовь, и признание христианского учения в его истинном значении зависело только от людей цивилизованных, пользующихся в нашем обществе в материальном отношении лучшим, в сравнении с
большинством рабочего народа, положением,
то предстоящий переход людей от жизни, основанной на насилии, к жизни, основанной на любви, еще не был бы так близок и настоятелен, как он близок и настоятелен теперь и особенно у нас в России, где огромное
большинство народа, более двух третей, еще не развращено ни богатством, ни властью, ни цивилизацией.
А так как этому
большинству народа нет причины и выгоды лишать себя блага любовной жизни, допуская в нее возможность насилия,
то среди этих людей, не развращенных ни властью, ни богатством, ни цивилизацией, и должна бы начаться
та перемена строя, которую требует совершившееся уяснение христианской истины.