Развязка повести, происходящая на песчаном берегу моря в Испании, куда прибыл для этого русский фрегат; чудесное избавление,
из-под ножей убийц, героя романа тем самым морским офицером, от которого Завольский бежал в Испанию, и который оказался родным братом, а не любовником героини романа — все это слишком самовольно устроено автором и не удовлетворяет читателя.
Неточные совпадения
Голова совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая — ни дать ни взять икона старинного письма; нос узкий, как лезвие
ножа; губ почти не видать, только зубы белеют и глаза, да
из-под платка выбиваются на лоб жидкие пряди желтых волос.
А тут уж разно рассказывают: одни говорят, что этот управляющий сразу бросился на барина с
ножом, но другие — что Тулузов успел его сослать и тот, однако, бежал
из-под конвоя и, пробравшись к своему патрону ночью, зарезал его.
— Да не кто другой. Вот, примерно, тянулось раз судишко на бичеве
из-под Астрахани вверх по матушке-Волге. На судишке-то народу было немало: всё купцы молодцы с пищалями, с саблями, кафтаны нараспашку, шапки набекрень, не хуже нашего брата. А грузу-то: золота, каменьев самоцветных, жемчугу, вещиц астраханских и всякой дряни; еще, али полно! Берег-то высокий, бичевник-то узенький, а среди Волги остров: скала голая, да супротив теченья, словно
ножом угол вышел, такой острый, что боже упаси.
Дерево было как
ножом срезано у самого корня и лежало на земле, а
из-под ветвей его, смешавшихся с колосом ржи, раздавался противный, режущий крик: это драл глотку давешний ворон.
Сильно бились сердца их, стесненные непонятным предчувствием, они шли, удерживая дыхание, скользя по росистой траве, продираясь между коноплей и вязких гряд, зацепляя поминутно ногами или за кирпич или за хворост; вороньи пугалы казались им людьми, и каждый раз, когда полевая крыса кидалась
из-под ног их, они вздрагивали, Борис Петрович хватался за рукоятку охотничьего
ножа, а Юрий за шпагу… но, к счастию, все их страхи были напрасны, и они благополучно приближились к темному овину; хозяйка вошла туда, за нею Борис Петрович и Юрий; она подвела их к одному темному углу, где находилось два сусека, один из них с хлебом, а другой до половины наваленный соломой.