Неточные совпадения
Кто говорил с ней и видел при каждом
слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно,
тот думал, что он особенно нынче любезен.
— C’est que je déteste les histoires de revenants, [Дело в
том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] — сказал князь Ипполит таким тоном, что видно было, — он сказал эти
слова, а потом уже понял, что́ они значили.
— «Dieu me la donne, gare à qui la touche», — сказал он (
слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). — On dit qu’il a été très beau en prononçant ces paroles, [Бог мне дал корону. Горе
тому, кто ее тронет. — Говорят, он был очень хорош, произнося эти
слова,] — прибавил он и еще раз повторил эти
слова по-итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
— Lise! — только сказал князь Андрей; но в этом
слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в
том, что она сама раскается в своих
словах; но она торопливо продолжала...
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на
то что
тот, кивая, давал знать, что он всё понял, Анатоль переводил ему
слова Долохова по-английски. Молодой худощавый мальчик, лейб-гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
— Ежели кто ко мне еще будет соваться, — сказал он, редко пропуская
слова сквозь стиснутые и тонкие губы, — я
того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
— Оставьте, Борис, вы такой дипломат (
слово дипломат было в большом ходу у детей в
том особом значении, какое они придавали этому
слову); даже скучно, — сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом.
В
то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные
слова, пожимая плечами и разводя руками.
— Совершенно с вами согласен, — отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, — я убежден, что русские должны умирать или побеждать, — сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после
того как
слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
— Я тебе скажу больше, — продолжал князь Василий, хватая ее за руку, — письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в
том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет,
то как скоро всё кончится, — князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под
словами всё кончится, — и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными
словами, убедилась в
том, что он спит в углу кареты, и разбудила его.
Теперь
та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым
словом показывая, что никто не забывает
того, чтó делается теперь и имеет еще совершиться в спальне.
Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до
того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, — кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные
слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца.
Она улыбнулась, произнося
слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был
тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
Хотя
слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь
слова приказа: в походной форме или нет? — в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на
том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться.
По
тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом
слове и движении главнокомандующего, — видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с бòльшим наслаждением, чем обязанности начальника.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик-запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся
словами: «То-то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с
тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли
слова: «Кутузовым отцом».
— Напротив, — сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых
слов, — напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих
тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, — закончил он видимо-приготовленную фразу.
Князь Андрей наклонил голову в знак
того, что понял с первых
слов не только
то, что̀ было сказано, но и
то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
— Schon fleissig! [Уж за работой!] — сказал Ростов всё с
тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. — Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Да здравствуют Австрийцы! Да здравствуют Русские! Ура император Александр!] — обратился он к немцу, повторяя
слова, говоренные часто немцем-хозяином.
Но эти
слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в
то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по-русски только
те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
«Cette armée russe que l’or de l’Angleterre a transportée des extrémités de l’univers, nous allons lui faire éprouver le même sort (le sort de l’armée d’Ulm)», [«Эту русскую армию, которую английское золото перенесло сюда с конца света, мы заставим ее испытать
ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он
слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и
слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы.
Князь Андрей видел, что офицер находился в
том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что́ говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено
того, чего он боялся больше всего в мире,
того, что́ называется ridicule, [[смешным],] но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних
слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку...
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга князь Андрей поднялся на
ту батарею, с которой, по
словам штаб-офицера, всё поле было видно.
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного
слова из
того, что́ они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на
слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё
то, что́ происходило и что́ ему сообщали, было именно
то, что́ он уже предвидел.
На
слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что
то, что́ он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что
то, что́ говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку-полковнику.
Беспрестанно он слышал
слова: «С вашею необыкновенною добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму,
тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которою произнесены были эти
слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его
тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
Он вспоминал ее прежние
слова, взгляды, и
слова и взгляды
тех, кто их видал вместе.
Но несмотря на
то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух
слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания.
Пьер знал, что все ждут только
того, чтоб он, наконец, сказал одно
слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой-то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге.
— Je vous aime! [Я вас люблю!] — сказал он, вспомнив
то, чтó нужно было говорить в этих случаях; но
слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
M-lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого-то и
то улыбаясь кому-то,
то до слез трогаясь воображаемыми
словами pauvre mère, упрекающей ее за ее падение.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было
то выражение, которое бывало на его лице в
те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за
то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и
те же
слова.
Он чувствовал, что от одного
слова этого человека зависело
то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, — ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому-то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося
слова.
Борис улыбнулся, как будто он понимал
то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже
слово диспозиция.
— Остановите этих мерзавцев! — задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в
то же мгновение, как будто в наказание за эти
слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Он слышал, как называли sire [«ваше величество»]
того, кто сказал эти
слова.
Несмотря на
то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько
слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с
тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, — что он не мог отвечать ему.
Или сила — неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить
словами, — великое всё или ничего, — говорил он сам себе, — или это
тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей?
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье,
слово, взгляд, и не спускали с него восторженно-влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за
то, кому принести чай, платок, трубку.
Наташа смеялась при всяком
слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно
то, что̀ они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
— Нет, нет, — закричала Наташа. — Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь — считаешь себя связанным
словом,
то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё-таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не
то.
По всей Москве повторялись
слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись
слова Растопчина про
то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише!
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких
слов, как и все
слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в
то время, как Багратион говорил с его сыном.
В
ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти
слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно.
— Вот видишь ли, я тебе в двух
словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о
том, что тебя могут убить, ты — дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя-то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну, так-то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
— Так как противники отказались от примирения,
то не угодно ли начать: взять пистолеты и по
слову три начинать сходиться.