Неточные совпадения
Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события, главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости,
власти, проектов, советов,
угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, часто противоречащих один другому, вопросов.
Власть эта не может быть тою непосредственною
властью физического преобладания сильного существа над слабым, преобладания, основанного на приложении или
угрозе приложения физической силы, — как
власть Геркулеса; она не может быть тоже основана на преобладании нравственной силы, как то, в простоте душевной, думают некоторые историки, говоря, что исторические деятели суть герои, т. е. люди, одаренные особенною силой души и ума и называемою гениальностью.
Неточные совпадения
Распоряжения самые суровые следовали одни за другими, и одни же за другими немедленно отменялись. В сущности, матушка была не злонравна, но бесконтрольная помещичья
власть приучила ее сыпать
угрозами и в то же время притупила в ней способность предусматривать, какие последствия могут иметь эти
угрозы. Поэтому, встретившись с таким своеобразным сопротивлением, она совсем растерялась.
Приведение же в исполнение решения высшей
власти совершается убийством, истязанием людей или
угрозой того или другого, смотря по тому, окажут или не окажут они сопротивление.
Несмотря на неперестающие усилия находящихся во
власти людей скрыть это и придать
власти другое значение,
власть есть приложение к человеку веревки, цепи, которой его свяжут и потащат, или кнута, которым его будут сечь, или ножа, топора, которым ему отрубят руки, ноги, нос, уши, голову, приложение этих средств или
угроза ими.
Разное начальство и
власти, конные и пешие, стояли около этих двух групп и горячо о чем-то спорили, убеждали, доказывали, то принимаясь грозить, то вдруг увещевать;
властям возражали — и
власти снова начинали горячиться и снова грозить, но
угрозы их встречались или равнодушием, или смехом;
власти терялись, опять приступали к заявлениям своей любви и симпатии к «молодому поколению», молодое поколение на любовь не поддавалось, и потому
власти опять-таки выходили из себя.
В догматической обусловленности философии видят
угрозу ее свободе потому, что совершенно ложно понимают, в каком смысле и как даны догматы философу; именно считается, что они навязаны извне, насильственно предписаны кем-то,
власть к тому имущим или ее присвоившим.