Его нет, а есть тут же, на том же месте, где он был, что-то чуждое и враждебное, какая-то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна!» И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на
руки доктора, поддержавшего ее.
Неточные совпадения
Сзади его стоял адъютант,
доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что̀ делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же
рукой, в которой была свеча.
Француз-доктор, — стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, — неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную
руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался.
— Нельзя, Марья Генриховна, — отвечал офицер, — надо
доктору прислужиться. Всё, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или
руку резать станет.
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от
доктора, всовывала ему в
руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
— Непременно продолжать утром и вечером, — сказал он, видимо сам добросовестно-довольный своим успехом. — Только, пожалуста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, — сказал шутливо
доктор, в мякоть
руки ловко подхватывая золотой, — скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и
доктор, взяв ее под
руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Один из
докторов в окровавленном фартуке и с окровавленными, небольшими
руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее), держал сигару, вышел из палатки.
Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он очевидно хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
Управившись с татарином, на которого накинули шинель,
доктор, в очках, обтирая
руки, подошел к князю Андрею.
Доктор вышел в сени, чтоб умыть
руки.
— Ах бессовестные, право, — говорил
доктор камердинеру, лившему ему воду на
руки. — Только на минуту не досмотрел. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно по словам
доктора) умереть во время дороги на
руках ее дочери, она не могла противиться Наташе.
С первых дней его болезни, несмотря на утешения
докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он всхлипивая, молча целовал ее
руку.
Неточные совпадения
Толстый дворецкий, блестя круглым бритым лицом и крахмаленным бантом белого галстука, доложил, что кушанье готово, и дамы поднялись. Вронский попросил Свияжского подать
руку Анне Аркадьевне, а сам подошел к Долли. Весловский прежде Тушкевича подал
руку княжне Варваре, так что Тушкевич с управляющим и
доктором пошли одни.
Он не понимал тоже, почему княгиня брала его за
руку и, жалостно глядя на него, просила успокоиться, и Долли уговаривала его поесть и уводила из комнаты, и даже
доктор серьезно и с соболезнованием смотрел на него и предлагал капель.
— Что, Кати нет? — прохрипел он, оглядываясь, когда Левин неохотно подтвердил слова
доктора. — Нет, так можно сказать… Для нее я проделал эту комедию. Она такая милая, но уже нам с тобою нельзя обманывать себя. Вот этому я верю, — сказал он и, сжимая стклянку костлявой
рукой, стал дышать над ней.
—
Доктор! Что же это? Что ж это? Боже мой! — сказал он, хватая за
руку вошедшего
доктора.
После внимательного осмотра и постукиванья растерянной и ошеломленной от стыда больной знаменитый
доктор, старательно вымыв свои
руки, стоял в гостиной и говорил с князем.