Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому тем более над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер
обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Неточные совпадения
— Нут-ка, куда донесет,
капитан, хватите-ка! — сказал генерал,
обращаясь к артиллеристу. — Позабавьтесь от скуки.
— Ну, что́ ж это, господа! — сказал штаб-офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. — Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс-капитан, —
обратился он
к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке,
капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти
к законному мужу.
Ликеры, поданные к кофе, и хорошие сигары окончательно утвердили их в этом намерении, и король даже заговорил что-то в этом роде,
обращаясь к капитану, на что капитан любезно ответил, что «Коршун» в полном распоряжении его величества.
Неточные совпадения
— Да помилуйте,
капитан, — начал он весьма развязно,
обращаясь вдруг
к Никодиму Фомичу, — вникните и в мое положение…
Я отвечал, что приехал на службу и явился по долгу своему
к господину
капитану, и с этим словом
обратился было
к кривому старичку, принимая его за коменданта; но хозяйка перебила затверженную мною речь.
Он тотчас же и прежде всего
обратился к сидевшей в своем кресле супруге штабс-капитана (которая как раз в ту минуту была ужасно как недовольна и брюзжала на то, что мальчики заслонили собою постельку Илюши и не дают ей поглядеть на новую собачку) и чрезвычайно вежливо шаркнул пред нею ножкой, а затем, повернувшись
к Ниночке, отдал и ей, как даме, такой же поклон.
Капитан между тем
обратился к старикам, считая как бы унизительным для себя разговаривать долее с Вихровым, которому тоже очень уж сделалось тяжело оставаться в подобном обществе. Он взялся за шляпу и начал прощаться с Мари. Та, кажется, поняла его и не удерживала.
Ромашов кое-что сделал для Хлебникова, чтобы доставить ему маленький заработок. В роте заметили это необычайное покровительство офицера солдату. Часто Ромашов замечал, что в его присутствии унтер-офицеры
обращались к Хлебникову с преувеличенной насмешливой вежливостью и говорили с ним нарочно слащавыми голосами. Кажется, об этом знал
капитан Слива. По крайней мере он иногда ворчал,
обращаясь в пространство: