Неточные совпадения
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с
русскими, что
русские сдались и
бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что
русские не сдавались, a били французов.
Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины,
побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались
русские стрелки.
По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Растопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее
бежать, чем итти вперед; но что
русских солдат надо только удерживать и просить: потише!
Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих
русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно
бежали на батарею.
В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкающей стрельбы ружейной и пушечной, то появлялись одни
русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и
бежали назад.
Солдаты, которым велено было итти вперед, попав под картечный выстрел,
бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся
русских, иногда
бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих
русских.
Кутузов был в Горках, в центре позиции
русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила
бежать французов.
В то время как Россия была до половины завоевана и жители Москвы
бежали в дальние губернии, и ополчение за ополчением поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все
русские люди, от мала до велика, были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью.
Оно
побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать
русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало всё войско.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один
русский солдат, притворявшийся больным от живота —
бежал.
Пьер видел, как француз избил
русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер-офицеру за
побег русского солдата и угрожал ему судом.
Сначала Наполеоновские войска еще давали о себе знать — это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они
побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто думая, что они уходят, набегали прямо на
русских.
При быстроте
бега французов и за ними
русских и при изнурении вследствие того лошадей, главного средства приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель — разъездов кавалерии, не существовало.
Цель эта не имела никакого смысла во-первых потому, что расстроенная армия Наполеона со всею возможной быстротой
бежала из России, т. е. исполняла то самое, чего мог желать всякий
русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые
бежали так быстро, как только они могли?
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась во-первых сама собою, так как французы
бежали и потому следовало только не останавливать этого движения. Во-вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и в-третьих тем, что большая
русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Кутузов знал не умом, или наукой, а всем
русским существом своим, знал и чувствовал то, чтò чувствовал каждый
русский солдат, что французы побеждены, что враги
бегут, и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, за одно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Чем дальше
бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти
русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова.
Неточные совпадения
Ну, положим, даже не братьев, не единоверцев, а просто детей, женщин, стариков; чувство возмущается, и
русские люди
бегут, чтобы помочь прекратить эти ужасы.
— Ах, напротив, я ничем не занята, — отвечала Варенька, но в ту же минуту должна была оставить своих новых знакомых, потому что две маленькие
русские девочки, дочери больного,
бежали к ней.
— Ну да, я — преувеличенный! — согласился Депсамес, махнув на Брагина рукой. — Пусть будет так! Но я вам говорю, что мыши любят
русскую литературу больше, чем вы. А вы любите пожары, ледоходы, вьюги, вы
бежите на каждую улицу, где есть скандал. Это — неверно? Это — верно! Вам нужно, чтобы жить, какое-нибудь смутное время. Вы — самый страшный народ на земле…
— Достоевский считал характернейшей особенностью интеллигенции — и Толстого — неистовую, исступленную прямолинейность грузного, тяжелого
русского ума. Чепуха. Где она — прямолинейность? Там, где она есть, ее можно объяснить именно страхом. Испугались и —
бегут прямо, «куда глаза глядят». Вот и все.
Верхом, в глуши степей нагих, // Король и гетман мчатся оба. //
Бегут. Судьба связала их. // Опасность близкая и злоба // Даруют силу королю. // Он рану тяжкую свою // Забыл. Поникнув головою, // Он скачет,
русскими гоним, // И слуги верные толпою // Чуть могут следовать за ним.