Неточные совпадения
— Еще я хотел просить вас, — продолжал князь Андрей, — ежели меня убьют и ежели у меня будет сын,
не отпускайте его от себя, как я вам
вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
— Мне сделали пропозицию насчет вас, — сказал он, неестественно улыбаясь. — Вы, я думаю, догадались, — продолжал он, — что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему-то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником)
не для моих прекрасных глаз. Мне
вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
— Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, — сказал Борис. — А я тебя
не ждал нынче, — прибавил он. — Я
вчера только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта кутузовского — Болконского. Я
не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что̀ ты, как? Уже обстрелян? — спросил Борис.
— Очень жаль, что
вчера вы
не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность — конца нет!
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и
вчера поразила его своею красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16-тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он
не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было
не любить ее теперь, и
не жениться даже, думал Ростов, но… теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
«Я ранен, верхом ездить
не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д’арме ваш привели разбитый в Пултуск! тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и так как
вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что́ и выполнить сегодня.
Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что-то один другому, и паж, тот самый, которого
вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутою рукой и
не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте.
— Ну, душа моя, — сказал он, — я
вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда
не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
— Да, да, в кого же? Никогда
не поверил бы, но это чувство сильнее меня.
Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я
не отдам ни за что́ в мире. Я
не жил прежде. Теперь только я живу, но я
не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты
не говоришь?…
— Я
не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я
вчера ночью только вернулся, — сказал он, взглянув на Наташу. — Мне нужно переговорить с вами, графиня, — прибавил он после минутного молчания.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого
не будет! А главное: я стареюсь, вот что́! Уже
не будет того, что́ теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он
вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, — а князя Андрея
не было, и была всё прежняя жизнь.
—
Не слышат… два раза сказал!..
не слышат! Она — первый человек в этом доме; она — мой лучший друг, — кричал князь. — И ежели ты позволишь себе, — закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, — еще раз, как
вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я
не видал тебя; проси у нее прощенья!
— Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашеи выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают.
Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешению папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть
не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по-русски бы обломать бока, вся бы дурь соскочила!
—
Вчера брат обедал у меня — мы помирали со смеху — ничего
не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chère. [Он без ума, ну истинно без ума влюблен в вас.]
— Ну-с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, — начала она. —
Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну-с и поговорила с ним… Он кричать вздумал. Да меня
не перекричишь! Я всё ему выпела!
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chère princesse», [Милая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что́ ж дальше могла написать она после всего того, что́ было
вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтобы
не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
Так вот что́ значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и
вчера, и нынче», думала Соня; «но
не может быть, чтоб она любила его!
«Ну и пускай такой-то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она
вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда
не узнает этого», думал он.
Он знал, что другой мужик
вчера привез даже из села Вислоухова — где стояли французы — бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им
не будет сделано никакого вреда, и за всё что́ у них возьмут заплатят, если они останутся.
А завтра меня убьет — и
не француз даже, а свой, как
вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я
не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я
не буду знать про них, и меня
не будет».
Пьер видел, что впереди его был мост, и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил
вчера, в дыму что-то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак
не думал, что тут-то и было поле сражения.
— Да, я с вами, — сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал
вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. — А этого отчего
не подняли? — начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Если б она была такою
вчера, когда он вошел в комнату, он бы
не мог ни на мгновение
не узнать ее.
Неточные совпадения
Хлестаков. Я — признаюсь, это моя слабость, — люблю хорошую кухню. Скажите, пожалуйста, мне кажется, как будто бы
вчера вы были немножко ниже ростом,
не правда ли?
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они
вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а
не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я
не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Противообщественные элементы всплывали наверх с ужасающею быстротой. Поговаривали о самозванцах, о каком-то Степке, который, предводительствуя вольницей,
не далее как
вчера, в виду всех, свел двух купеческих жен.
— Я
не сказала тебе
вчера, — начала она, быстро и тяжело дыша, — что, возвращаясь домой с Алексеем Александровичем, я объявила ему всё… сказала, что я
не могу быть его женой, что… и всё сказала.
Содержание было то самое, как он ожидал, но форма была неожиданная и особенно неприятная ему. «Ани очень больна, доктор говорит, что может быть воспаление. Я одна теряю голову. Княжна Варвара
не помощница, а помеха. Я ждала тебя третьего дня,
вчера и теперь посылаю узнать, где ты и что ты? Я сама хотела ехать, но раздумала, зная, что это будет тебе неприятно. Дай ответ какой-нибудь, чтоб я знала, что делать».