Неточные совпадения
Кити молча улыбалась. «Но как же она прошла через это? Как бы я желала знать весь ее
роман»,
подумала Кити, вспоминая непоэтическую наружность Алексея Александровича, ее мужа.
— Я любила его, и он любил меня; но его мать не хотела, и он женился на другой. Он теперь живет недалеко от нас, и я иногда вижу его. Вы не
думали, что у меня тоже был
роман? — сказала она, и в красивом лице ее чуть брезжил тот огонек, который, Кити чувствовала, когда-то освещал ее всю.
Она счастлива, делает счастье другого человека и не забита, как я, а верно так же, как всегда, свежа, умна, открыта ко всему»,
думала Дарья Александровна, и плутовская улыбка морщила ее губы, в особенности потому, что,
думая о
романе Анны, параллельно с ним Дарья Александровна воображала себе свой почти такой же
роман с воображаемым собирательным мужчиной, который был влюблен в нее.
Она попросила Левина и Воркуева пройти в гостиную, а сама осталась поговорить о чем-то с братом. «О разводе, о Вронском, о том, что он делает в клубе, обо мне?»
думал Левин. И его так волновал вопрос о том, что она говорит со Степаном Аркадьичем, что он почти не слушал того, что рассказывал ему Воркуев о достоинствах написанного Анной Аркадьевной
романа для детей.
Вот какое слово сказал ему Опанас! Пан даже ногою топнул, Богдан покачал головою, а
Роман подумал с минуту, потом поднял голову и посмотрел на пана.
Неточные совпадения
«Княжна, mon ange!» — «Pachette!» — «—Алина»! — // «Кто б мог
подумать? Как давно! // Надолго ль? Милая! Кузина! // Садись — как это мудрено! // Ей-богу, сцена из
романа…» — // «А это дочь моя, Татьяна». — // «Ах, Таня! подойди ко мне — // Как будто брежу я во сне… // Кузина, помнишь Грандисона?» // «Как, Грандисон?.. а, Грандисон! // Да, помню, помню. Где же он?» — // «В Москве, живет у Симеона; // Меня в сочельник навестил; // Недавно сына он женил.
Еще страшней, еще чуднее: // Вот рак верхом на пауке, // Вот череп на гусиной шее // Вертится в красном колпаке, // Вот мельница вприсядку пляшет // И крыльями трещит и машет; // Лай, хохот, пенье, свист и хлоп, // Людская молвь и конский топ! // Но что
подумала Татьяна, // Когда узнала меж гостей // Того, кто мил и страшен ей, // Героя нашего
романа! // Онегин за столом сидит // И в дверь украдкою глядит.
Я
думал уж о форме плана // И как героя назову; // Покамест моего
романа // Я кончил первую главу; // Пересмотрел всё это строго; // Противоречий очень много, // Но их исправить не хочу; // Цензуре долг свой заплачу // И журналистам на съеденье // Плоды трудов моих отдам; // Иди же к невским берегам, // Новорожденное творенье, // И заслужи мне славы дань: // Кривые толки, шум и брань!
Так
думал молодой повеса, // Летя в пыли на почтовых, // Всевышней волею Зевеса // Наследник всех своих родных. — // Друзья Людмилы и Руслана! // С героем моего
романа // Без предисловий, сей же час // Позвольте познакомить вас: // Онегин, добрый мой приятель, // Родился на брегах Невы, // Где, может быть, родились вы // Или блистали, мой читатель; // Там некогда гулял и я: // Но вреден север для меня.
И, знаете, иной раз, как шилом уколет, как
подумаешь, что по-настоящему о народе заботятся, не щадя себя, только политические преступники… то есть не преступники, конечно, а…
роман «Овод» или «Спартак» изволили читать?