Очевидно, фельетонист понял всю книгу так, как невозможно было понять ее. Но он так ловко подобрал выписки, что для тех, которые
не читали книги (а очевидно, почти никто не читал ее), совершенно было ясно, что вся книга была не что иное, как набор высокопарных слов, да еще некстати употребленных (что показывали вопросительные знаки), и что автор книги был человек совершенно невежественный. И всё это было так остроумно, что Сергей Иванович и сам бы не отказался от такого остроумия; но это-то и было ужасно.
Неточные совпадения
Неужели между мной и этим офицером-мальчиком существуют и могут существовать какие-нибудь другие отношения, кроме тех, что бывают с каждым знакомым?» Она презрительно усмехнулась и опять взялась за
книгу, но уже решительно
не могла понимать того, что
читала.
Она знала тоже, что действительно его интересовали
книги политические, философские, богословские, что искусство было по его натуре совершенно чуждо ему, но что, несмотря на это, или лучше вследствие этого, Алексей Александрович
не пропускал ничего из того, что делало шум в этой области, и считал своим долгом всё
читать.
Как всегда, у него за время его уединения набралось пропасть мыслей и чувств, которых он
не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о
книгах, которые он
читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам
не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
Вронский взглянул на них, нахмурился и, как будто
не заметив их, косясь на
книгу, стал есть и
читать вместе.
— Человек, хересу! — сказал Вронский,
не отвечая, и, переложив
книгу на другую сторону, продолжал
читать.
Воспоминание о жене, которая так много была виновата пред ним и пред которою он был так свят, как справедливо говорила ему графиня Лидия Ивановна,
не должно было бы смущать его; но он
не был спокоен: он
не мог понимать
книги, которую он
читал,
не мог отогнать мучительных воспоминаний о своих отношениях к ней, о тех ошибках, которые он, как ему теперь казалось, сделал относительно ее.
Она пишет детскую
книгу и никому
не говорит про это, но мне
читала, и я давал рукопись Воркуеву… знаешь, этот издатель… и сам он писатель, кажется.
Другое было то, что,
прочтя много
книг, он убедился, что люди, разделявшие с ним одинаковые воззрения, ничего другого
не подразумевали под ними и что они, ничего
не объясняя, только отрицали те вопросы, без ответа на которые он чувствовал, что
не мог жить, а старались разрешить совершенно другие,
не могущие интересовать его вопросы, как, например, о развитии организмов, о механическом объяснении души и т. п.
Он почти сердито стал спрашивать ее, почему она
не читает книг, не ходит в театр, не знает ничего лучше постельки, но Рита, видимо, не уловив его тона, спросила спокойно, расплетая волосы:
— Давно
не читал книги, — скажет он или иногда изменит фразу: — Дай-ка, почитаю книгу, — скажет или просто, мимоходом, случайно увидит доставшуюся ему после брата небольшую кучку книг и вынет, не выбирая, что попадется. Голиков ли попадется ему, Новейший ли Сонник, Хераскова Россияда, или трагедия Сумарокова, или, наконец, третьегодичные ведомости — он все читает с равным удовольствием, приговаривая по временам:
Социалисты? О, друг мой, рабочий человек родится социалистом, как я думаю, и хотя мы
не читаем книг, но правду слышим по запаху, — ведь правда крепко пахнет и всегда одинаково — трудовым потом!
Неточные совпадения
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что
книга книге розь? // Когда мужик
не Блюхера // И
не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их
книги прочитать…
Заметив любознательность // Крестьян, дворовый седенький // К ним с
книгой подошел: // — Купите! — Как ни тужился, // Мудреного заглавия //
Не одолел Демьян: // «Садись-ка ты помещиком // Под липой на скамеечку // Да сам ее
читай!»
Стародум(распечатав и смотря на подпись). Граф Честан. А! (Начиная
читать, показывает вид, что глаза разобрать
не могут.) Софьюшка! Очки мои на столе, в
книге.
Я помню, что в продолжение ночи, предшествовавшей поединку, я
не спал ни минуты. Писать я
не мог долго: тайное беспокойство мною овладело. С час я ходил по комнате; потом сел и открыл роман Вальтера Скотта, лежавший у меня на столе: то были «Шотландские пуритане»; я
читал сначала с усилием, потом забылся, увлеченный волшебным вымыслом… Неужели шотландскому барду на том свете
не платят за каждую отрадную минуту, которую дарит его
книга?..
Характера он был больше молчаливого, чем разговорчивого; имел даже благородное побуждение к просвещению, то есть чтению
книг, содержанием которых
не затруднялся: ему было совершенно все равно, похождение ли влюбленного героя, просто букварь или молитвенник, — он всё
читал с равным вниманием; если бы ему подвернули химию, он и от нее бы
не отказался.