Неточные совпадения
Главные качества Степана Аркадьича, заслужившие ему это общее уважение по службе, состояли, во-первых,
в чрезвычайной снисходительности к людям, основанной
в нем на
сознании своих недостатков; во-вторых,
в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал
в газетах, но той, что у него
была в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни
были, и в-третьих — главное —
в совершенном равнодушии к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и не делал ошибок.
В душе его боролись желание забыть теперь о несчастном брате и
сознание того, что это
будет дурно.
Доктор остался очень недоволен Алексеем Александровичем. Он нашел печень значительно увеличенною, питание уменьшенным и действия вод никакого. Он предписал как можно больше движения физического и как можно меньше умственного напряжения и, главное, никаких огорчений, то
есть то самое, что
было для Алексея Александровича так же невозможно, как не дышать; и уехал, оставив
в Алексее Александровиче неприятное
сознание того, что что-то
в нем нехорошо и что исправить этого нельзя.
Кроме того, она не могла
быть привлекательною для мужчин еще и потому, что ей недоставало того, чего слишком много
было в Кити — сдержанного огня жизни и
сознания своей привлекательности.
На Таню сначала подействовала жалость за Гришу, потом
сознание своего добродетельного поступка, и слезы у ней тоже стояли
в глазах; но она, не отказываясь,
ела свою долю.
— Не думаю, опять улыбаясь, сказал Серпуховской. — Не скажу, чтобы не стоило жить без этого, но
было бы скучно. Разумеется, я, может
быть, ошибаюсь, но мне кажется, что я имею некоторые способности к той сфере деятельности, которую я избрал, и что
в моих руках власть, какая бы она ни
была, если
будет, то
будет лучше, чем
в руках многих мне известных, — с сияющим
сознанием успеха сказал Серпуховской. — И потому, чем ближе к этому, тем я больше доволен.
Смутное
сознание той ясности,
в которую
были приведены его дела, смутное воспоминание о дружбе и лести Серпуховского, считавшего его нужным человеком, и, главное, ожидание свидания — всё соединялось
в общее впечатление радостного чувства жизни. Чувство это
было так сильно, что он невольно улыбался. Он спустил ноги, заложил одну на колено другой и, взяв ее
в руку, ощупал упругую икру ноги, зашибленной вчера при падении, и, откинувшись назад, вздохнул несколько раз всею грудью.
Он послал седло без ответа и с
сознанием, что он сделал что то стыдное, на другой же день, передав всё опостылевшее хозяйство приказчику, уехал
в дальний уезд к приятелю своему Свияжскому, около которого
были прекрасные дупелиные болота и который недавно писал ему, прося исполнить давнишнее намерение побывать у него.
Те же
были воспоминания счастья, навсегда потерянного, то же представление бессмысленности всего предстоящего
в жизни, то же
сознание своего унижения.
В выражении Христа должно
быть и выражение жалости, потому что
в нем
есть выражение любви, неземного спокойствия, готовности к смерти и
сознания тщеты слов.
Отчаяние его еще усиливалось
сознанием, что он
был совершенно одинок со своим горем. Не только
в Петербурге у него не
было ни одного человека, кому бы он мог высказать всё, что испытывал, кто бы пожалел его не как высшего чиновника, не как члена общества, но просто как страдающего человека; но и нигде у него не
было такого человека.
Но помощь Лидии Ивановны всё-таки
была в высшей степени действительна: она дала нравственную опору Алексею Александровичу
в сознании ее любви и уважения к нему и
в особенности
в том, что, как ей утешительно
было думать, она почти обратила его
в христианство, то
есть из равнодушно и лениво верующего обратила его
в горячего и твердого сторонника того нового объяснения христианского учения, которое распространилось
в последнее время
в Петербурге.
— Во-первых, не качайся, пожалуйста, — сказал Алексей Александрович. — А во вторых, дорога не награда, а труд. И я желал бы, чтобы ты понимал это. Вот если ты
будешь трудиться, учиться для того, чтобы получить награду, то труд тебе покажется тяжел; но когда ты трудишься (говорил Алексей Александрович, вспоминая, как он поддерживал себя
сознанием долга при скучном труде нынешнего утра, состоявшем
в подписании ста восемнадцати бумаг), любя труд, ты
в нем найдешь для себя награду.
— С его сиятельством работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он
был с
сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный человек). — Не то что иметь дело с губернскими властями. Где бы стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и
в трех словах.
Когда она вошла
в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал следов того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь
в комнате Долли, должна
была иметь с нею. Но
в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты,
сознания ее и желания, чтоб она на него действовала. Он не хотел спросить ее о том, что они говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только...
Происходили ли эти слезы от
сознания несправедливости к нему, от любви к дворянству или от натянутости положения,
в котором он находился, чувствуя себя окруженным врагами, но волнение сообщилось, большинство дворян
было тронуто, и Левин почувствовал нежность к Снеткову.
Левин видел, что
в вопросе этом уже высказывалась мысль, с которою он
был несогласен; но он продолжал излагать свою мысль, состоящую
в том, что русский рабочий имеет совершенно особенный от других народов взгляд на землю. И чтобы доказать это положение, он поторопился прибавить, что, по его мнению, этот взгляд Русского народа вытекает из
сознания им своего призвания заселить огромные, незанятые пространства на востоке.
Что он испытывал к этому маленькому существу,
было совсем не то, что он ожидал. Ничего веселого и радостного не
было в этом чувстве; напротив, это
был новый мучительный страх. Это
было сознание новой области уязвимости. И это
сознание было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо,
был так силен, что из-за него и не заметно
было странное чувство бессмысленной радости и даже гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.
— Народ не может не знать:
сознание своих судеб всегда
есть в народе, и
в такие минуты, как нынешние, оно выясняется ему, — утвердительно сказал Сергей Иванович, взглядывая на старика-пчельника.
Неточные совпадения
Но он не без основания думал, что натуральный исход всякой коллизии [Колли́зия — столкновение противоположных сил.]
есть все-таки сечение, и это
сознание подкрепляло его.
В ожидании этого исхода он занимался делами и писал втихомолку устав «о нестеснении градоначальников законами». Первый и единственный параграф этого устава гласил так: «Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то, сняв оный со стола, положи под себя. И тогда все сие, сделавшись невидимым, много тебя
в действии облегчит».
В первый раз он понял, что многоумие
в некоторых случаях равносильно недоумию, и результатом этого
сознания было решение: бить отбой, а из оловянных солдатиков образовать благонадежный резерв.
Чем больше горячился папа, тем быстрее двигались пальцы, и наоборот, когда папа замолкал, и пальцы останавливались; но когда Яков сам начинал говорить, пальцы приходили
в сильнейшее беспокойство и отчаянно прыгали
в разные стороны. По их движениям, мне кажется, можно бы
было угадывать тайные мысли Якова; лицо же его всегда
было спокойно — выражало
сознание своего достоинства и вместе с тем подвластности, то
есть: я прав, а впрочем, воля ваша!
Она скоро заметила, что нет сонливости;
сознание было ясно, как
в разгаре дня, даже тьма казалась искусственной, тело, как и
сознание, чувствовалось легким, дневным.
Да и что такое эти все, все муки прошлого! Всё, даже преступление его, даже приговор и ссылка казались ему теперь,
в первом порыве, каким-то внешним, странным, как бы даже и не с ним случившимся фактом. Он, впрочем, не мог
в этот вечер долго и постоянно о чем-нибудь думать, сосредоточиться на чем-нибудь мыслью; да он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь, и
в сознании должно
было выработаться что-то совершенно другое.