Неточные совпадения
Когда еще голландцы и французы,
И англичан пронырливый народ
В твой славный край не
знали и дороги,
Уже Ганза исправно, аккуратно
И дешево все лучшие ему
Товары доставляла; и за
тоОна была русийскими князьями
Избавлена от пошлин.
Я жалобу
ту знаю.
Дворяне мыслят как?
Не мнишь ли ты, усердию его
Я веру дал? Он служит мне исправно
Затем, что
знает выгоду свою;
Я ж в нем ценю не преданность, а разум.
Не может царь по сердцу избирать
Окольных слуг и по любви к себе
Их жаловать. Оказывать он ласку
Обязан
тем, кто всех разумней волю
Его вершит, быть к каждому приветлив
И милостив и слепо никому
Не доверять.
Несложная
то повесть,
Царевна, будет: мой отец, король,
Со мной простясь, услал меня ребенком
Из города в норвежский дальний замок
И указал там жить — зачем? — не
знаю.
Ты прав;
Отца пример перед собою видеть —
То счастье для меня, и лучшей доли
Я б не желал, как только научиться
Ему в великом деле помогать.
Но не легко дается
та наука,
А праздным быть несносно. Ты ж успел
Узнать войну, ты отражал осаду,
Ты слышал пушек гром, пищалей треск,
Вокруг тебя летали ядра…
Да,
И я
узнал, что мужество и сила
Должны теперь искусству уступать;
Что не они уже решают битвы,
Как в славные былые времена,
И грустно мне
то стало. Но меня
Поддерживала мысль, что я служу
Святому делу.
Да, Христиан. Но, верь мне, ты не
знаешьЕще отца! Доселе видел ты
Его дела; но если б видеть мог ты
Его любовь к земле, его заботу,
Его печаль о
том, чего свершить
Он не успел, его негодованье
На
тех людей, которые б хотели
Опять идти по-старому, — и вместе
Терпенье к ним, и милость без конца —
Тогда бы ты
узнал его!
Ведь вот теперь сидим мы здесь втроем
И говорим свободно, а в народе
Ведь думают, что Ксеньи и доселе
Ты не видал, что ты ее увидишь
Лишь под венцом! А вместе показаться
И думать вам нельзя,
того обычай,
Вишь, не велит! Хотелось бы мне
знать:
Когда она не пряталась, пока
Невестой не была, зачем теперь
Ей прятаться!
Чудесное настало,
Царица, время. Знаменья являет
Везде Господь: всходили три луны
Намедни враз; теленком двухголовым
Корова отелилась; колокольни
От ветра падают. И все
то мне
Печерский некий старец толковал:
Великие настанут перемены,
И скоро-де совсем не будет можно
Узнать Руси!
Он, окаянный,
Приворожил царевну. И царя
С царевичем, должно быть, обошел.
Я Федора не
узнаю с
тех пор,
Как на Москву жених приехал. Смотрит
Ему в глаза, и только!
Изменничье гнездо!
Я
знаю чью! Награду обещать
Тому, кто мне на них найдет улику!
Опомнись, Ксенья. Ты
Меня довольно
знаешь. Если я,
Которого терпение тебе
Так ведомо, решаюся карать —
То, стало быть, я не могу иначе!
Ты
то пойми.
Батюшки мои!
Что ж я скажу? Ты разве сам не видишь?
Жених с детьми толкует целый день;
Те слушают; сомнение на них
Уж он навел. Пожди еще немного,
И скоро все они
узнают.
Нет, государь. Уж и не
знаешь, право,
Кого хватать, кого не трогать? Все
Одно наладили. Куда ни сунься,
Все
та же песня: царь Борис хотел-де
Димитрия-царевича известь,
Но Божиим он спасся неким чудом
И будет скоро…
А
то же, что и вы.
Язык нам враг. И батюшка Борис
Феодорыч, должно быть, это
знает;
Нас от врага он избавлять велит.
Святая простота!
Дает понять: тебя насквозь я вижу,
Ты заодно с другими! А меж
тем,
Что ни скажу, за правду все примает.
Боится нас, а нам грозит. Борис
Феодорыч, ты ль это? Я тебя
Не
узнаю. Куда девалась ловкость
Твоя, отец? И нравом стал не
тот,
Ей-Богу!
То уж чересчур опаслив,
То вдруг вспылишь и ломишь напрямик,
Ни дать ни взять, как мой покойный дядя,
Которого в тюрьме ты удавил.
Когда кто так становится неровен,
То знак плохой!
А в преступлении Бориса, принц,
Достаточно теперь ты убежден:
Нам присланные тайно показанья
Тех в Данию бежавших угличан,
Все, что мы здесь
узнали стороною,
Чего не мог ты не заметить сам, —
А сверх всего, народный громкий голос
И казни
те жестокие — все, все
Его винит, ему уликой служит!
Я говорю вам всем: неправда
то!
Всех, кто дерзнет подумать, что царевна
Убийцы дочь, на бой я вызываю!
Прижмись ко мне — не бойся, Ксенья, этих
Зеленых волн! — Я слушать вас устал —
Я
знаю сам. — Прибавьте парусов!
Какое дело нам, что на Руси
Убийца царь! — Вот берег, берег! Ксенья,
Мы спасены!
Боятся их за
то, что много
знают!
Проходят.
Царица,
В уме ли ты? Твой сын, сама ты
знаешь,
Четырнадцать уж лет
тому, в недуге
Упал на нож…
Нет, это там играет лунный луч!..
Безумный бред! Все
та же мысль! Рожденье
Бессонницы! Но нет — я точно вижу —
Вновь что-то там колеблется, как дым, —
Сгущается — и образом стать хочет!
Ты — ты! Я
знаю, чем ты хочешь стать, —
Сгинь! Пропади!
Так подойди ж и бердышем своим
Ударь в престол! Чего дрожишь? Иди —
Ударь в престол!
Часовой подходит к престолу.
Стой! Воротись — не надо!
Я над тобой смеялся! Разве ты
Не видишь, трус, что это месяц светит
Так от окна? Тебе и невесть что
Почудилось?.. Смотрите же вы оба:
О
том, что здесь вы слышали сейчас
Иль видели, — молчать под смертной казнью!
Вы
знаете меня!
Почем мне
знать! Дух, может быть, иль хуже,
Но говорить с тобой об этом ночью
Я не хочу. Об эту пору чуток
Бывает
тот!
Я углицкое дело
Читал, отец, и Шуйского
тот розыск.
Бессовестно допрос был учинен!
Отыскивать не так бы должен правду,
Кто б искренно хотел ее
узнать!
От Шуйского лишь углицкое дело
Ты
то узнал!
А
то небось за нас? Собака
знает,
Чей ела корм!
Неточные совпадения
Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы,
то есть, не поможете в нашей просьбе,
то уж не
знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. А черт его
знает, что оно значит! Еще хорошо, если только мошенник, а может быть, и
того еще хуже.
Хлестаков. Право, не
знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с
тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра
тому кобелю, которого вы
знаете. Ведь вы слышали, что Чептович с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у
того и у другого.