Вправду ли Иоанн не ведал о смерти Серебряного или притворился, что не ведает, чтоб этим показать, как мало он дорожит теми, кто не ищет его милости, бог весть! Если же в самом деле он только теперь узнал о его участи,
то пожалел ли о нем или нет, это также трудно решить; только на лице Иоанна не написалось сожаления. Он, по-видимому, остался так же равнодушен, как и до полученного им ответа.
Неточные совпадения
— Да, боярин, кабы не ты,
то висеть бы мне вместо их! А все-таки послушай мово слова, отпусти их;
жалеть не будешь, как приедешь на Москву. Там, боярин, не
то, что прежде, не
те времена! Кабы всех их перевешать, я бы не прочь, зачем бы не повесить! А
то и без этих довольно их на Руси останется; а тут еще человек десять ихних ускакало; так если этот дьявол, Хомяк, не воротится на Москву, они не на кого другого, а прямо на тебя покажут!
Между
тем братья ели и пили досыта; всякий день казался праздником: не
жалели ни вина, ни меду; остаток трапезы выносили из дворца на площадь для бедных.
— Вы! — сказал он строго, — не думайте, глядя на суд мой, что я вам начал мирволить! — И в
то же время в беспокойной душе его зародилась мысль, что, пожалуй, и Серебряный припишет его милосердие послаблению. В эту минуту он
пожалел, что простил его, и захотел поправить свою ошибку.
— Великий государь наш, — сказал он, — часто
жалеет и плачет о своих злодеях и часто молится за их души. А что он созвал нас на молитву ночью,
тому дивиться нечего. Сам Василий Великий во втором послании к Григорию Назианзину говорит: что другим утро,
то трудящимся в благочестии полунощь. Среди ночной тишины, когда ни очи, ни уши не допускают в сердце вредительного, пристойно уму человеческому пребывать с богом!
— И подлинно не
жалеешь, — сказал Серебряный, не в силах более сдержать своего негодования, — коли все
то правда, что про тебя говорят…
— Великий государь! — воскликнул он, — изо всех твоих милостей эта самая большая! Грех было бы мне чиниться на твоем подарке! Уж выберу в твоей оружейной что ни на есть лучшее! Только, — прибавил он, немного подумав, — коли ты, государь, не
жалеешь своей сабли,
то дозволь лучше отвезти ее от твоего царского имени Ермолаю Тимофеичу!
— Конешно, родителей укорять не приходится, — тянет солдат, не обращаясь собственно ни к кому. — Бог за это накажет… А только на моих памятях это было, Татьяна Ивановна, как вы весь наш дом горбом воротили. За то вас и в дом к нам взяли из бедной семьи, как лошадь двужильная бывает. Да-с… Что же, бог труды любит, даже это и по нашей солдатской части, а потрудится человек — его и поберечь надо. Скотину, и
ту жалеют… Так я говорю, Макар?
Сегодня утром выражал о сем мирителю Порохонцеву большое сожаление, но он сказал, что по-ихнему, по-полковому, не надо о
том жалеть, когда, подпивши, целуешься, ибо это всегда лучше, чем выпив да подерешься.
Если иностранные Писатели доныне говорят, что в России нет Среднего состояния,
то пожалеем об их дерзком невежестве, но скажем, что Екатерина даровала сему важному состоянию истинную политическую жизнь и цену: что все прежние его установления были недостаточны, нетверды и не образовали полной системы; что Она первая обратила его в государственное достоинство, которое основано на трудолюбии и добрых нравах и которое может быть утрачено пороками [См.: «Городовое Положение».]; что Она первая поставила на его главную степень цвет ума и талантов — мужей, просвещенных науками, украшенных изящными дарованиями [Ученые и художники по сему закону имеют право на достоинство Именитых Граждан.]; и чрез то утвердила законом, что государство, уважая общественную пользу трудолюбием снисканных богатств, равномерно уважает и личные таланты, и признает их нужными для своего благоденствия.
Я о
том жалею, моя голубонька, что не знаю того, кто был, лютый враг мой, причиною твоей смерти.
Неточные совпадения
«Грехи, грехи, — послышалось // Со всех сторон. — Жаль Якова, // Да жутко и за барина, — // Какую принял казнь!» // —
Жалей!.. — Еще прослушали // Два-три рассказа страшные // И горячо заспорили // О
том, кто всех грешней? // Один сказал: кабатчики, // Другой сказал: помещики, // А третий — мужики. //
То был Игнатий Прохоров, // Извозом занимавшийся, // Степенный и зажиточный
Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с
тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не
жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю: покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! каково это?
— Нет, право, я иногда
жалею, что послушалась мама. Как бы хорошо было в деревне! А
то я вас всех измучала, и деньги мы тратим…
«Кити!
та самая Кити, в которую был влюблен Вронский, — подумала Анна, —
та самая, про которую он вспоминал с любовью. Он
жалеет, что не женился на ней. А обо мне он вспоминает с ненавистью и
жалеет, что сошелся со мной».
Долли была в отчаяньи, ненавидела мужа, презирала,
жалела, решалась развестись, отказать, но кончила
тем, что согласилась продать часть своего имения.