Неточные совпадения
— И вы дали себя перевязать и пересечь, как бабы! Что за оторопь на вас напала? Руки у вас отсохли аль душа ушла в пяты? Право, смеху достойно! И что это за боярин средь бело дня напал на опричников? Быть того не может. Пожалуй, и хотели б они извести опричнину,
да жжется! И меня, пожалуй, съели б,
да зуб неймет! Слушай, коли хочешь,
чтоб я взял тебе веру, назови того боярина, не то повинися во лжи своей. А не назовешь и не повинишься, несдобровать тебе, детинушка!
— Максимушка! — сказал он, принимая заискивающий вид, насколько позволяло зверское лицо его, — не в пору ты уезжать затеял! Твое слово понравилось сегодня царю. Хоть и напугал ты меня порядком,
да заступились, видно, святые угодники за нас, умягчили сердце батюшки-государя. Вместо
чтоб казнить, он похвалил тебя, и жалованья тебе прибавил, и собольею шубой пожаловал! Посмотри, коли ты теперь в гору не пойдешь! А покамест чем тебе здесь не житье?
— Еще, слушай, Трифон, я еду в далекий путь. Может, не скоро вернусь. Так, коли тебе не в труд, наведывайся от поры до поры к матери,
да говори ей каждый раз: я-де, говори, слышал от людей, что сын твой, помощию божией, здоров, а ты-де о нем не кручинься! А буде матушка спросит: от каких людей слышал? и ты ей говори: слышал-де от московских людей, а им-де другие люди сказывали, а какие люди, того не говори,
чтоб и концов не нашли, а только бы ведала матушка, что я здравствую.
—
Чтоб я повел вас на Слободу? — сказал он. —
Да скорей вы меня на клочья разорвете!
Небось ты не наденешь душегрейки на Годунова, а чем я хуже его?» — «
Да что же тебе, Федя, пожаловать?» — «А пожалуй меня окольничим,
чтоб люди в глаза не корили!» — «Нет, говорит, окольничим тебе не бывать; ты мне потешник, а Годунов советник; тебе казна, а ему почет.
А я уж знаю, что ему про кого сказать,
да только лучше,
чтоб он со стороны услышал.
— А хоть бы твой Вяземский! — отвечал Басманов, не опуская очей перед царским взором. —
Да, — продолжал он, не смущаясь грозным выражением Иоанна, — тебе, видно, одному неведомо, что когда он бывает на Москве, то по ночам ездит в лес, на мельницу, колдовать; а зачем ему колдовать, коли не для того,
чтоб извести твою царскую милость?
— Как не уметь, умею.
Да тебе на что, батюшка? Чтобы рубила сабля али
чтоб тупилась от удара?
— Видел, государь; он прямо ко мне приехал; думал, твоя милость в Слободе, и просил,
чтоб я о нем сказал тебе. Я хотел было захватить его под стражу,
да подумал, неравно Григорий Лукьяныч скажет, что я подыскиваюсь под него; а Серебряный не уйдет, коли он сам тебе свою голову принес.
—
Да полно тебе вины-то его высчитывать! — сказала она Иоанну сердито. — Вместо
чтоб пожаловать его за то, что он басурманов разбил, церковь Христову отстоял, а ты только и смотришь, какую б вину на нем найти. Мало тебе было терзанья на Москве, волк ты этакий!
— Слушаю, батюшка, слушаю,
да ты уж не опасаешься ли,
чтоб она постриглась? Этого не будет, батюшка. Пройдет годок, поплачет она, конечно; без этого нельзя; как по Дружине Андреиче не поплакать, царствие ему небесное! А там, посмотри, и свадьбу сыграем. Не век же нам, батюшка, горе отбывать!
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный.
Да чтоб все живее, а не то, мол, барин сердится. Стой, еще письмо не готово.
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми.
Да зато, смотри,
чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Осип.
Да, порядок любит. Уж ему
чтоб все было в исправности.
Да объяви всем,
чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Да разметать наскоро старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху,
чтоб было похоже на планировку.
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит, шутить не буду, я прямо с жалобою,
чтоб на съезжую
да в тюрьму».