Татьяна верила преданьям // Простонародной старины, // И снам, и карточным гаданьям, // И предсказаниям луны. // Ее тревожили приметы; // Таинственно ей все предметы // Провозглашали что-нибудь, // Предчувствия
теснили грудь. // Жеманный кот, на печке сидя, // Мурлыча, лапкой рыльце мыл: // То несомненный знак ей был, // Что едут гости. Вдруг увидя // Младой двурогий лик луны // На небе с левой стороны,
Он рыдал как дитя, как женщина. Рыдания
теснили грудь его, как будто хотели ее разорвать. Грозный старик в одну минуту стал слабее ребенка. О, теперь уж он не мог проклинать; он уже не стыдился никого из нас и, в судорожном порыве любви, опять покрывал, при нас, бесчисленными поцелуями портрет, который за минуту назад топтал ногами. Казалось, вся нежность, вся любовь его к дочери, так долго в нем сдержанная, стремилась теперь вырваться наружу с неудержимою силою и силою порыва разбивала все существо его.
Однако, как ни велика была всеобщая симпатия, Надежда Петровна не могла не припоминать. Прошедшее вставало перед нею, осязательное, живое и ясное; оно шло за ней по пятам, жгло ее щеки,
теснило грудь, закипало в крови. Она не могла взглянуть на себя в зеркало без того, чтобы везде… везде не увидеть следов помпадура!
Неточные совпадения
Татьяна слушала с досадой // Такие сплетни; но тайком // С неизъяснимою отрадой // Невольно думала о том; // И в сердце дума заронилась; // Пора пришла, она влюбилась. // Так в землю падшее зерно // Весны огнем оживлено. // Давно ее воображенье, // Сгорая негой и тоской, // Алкало пищи роковой; // Давно сердечное томленье //
Теснило ей младую
грудь; // Душа ждала… кого-нибудь,
— Пьяные, шалят, не наше дело, пойдем! — говорит отец. Он обхватывает отца руками, но
грудь ему
теснит,
теснит. Он хочет перевести дыхание, вскрикнуть, и просыпается.
Ей становится тяжело, что-то давит
грудь, беспокоит. Она снимет мантилью, косынку с плеч, но и это не помогает — все давит, все
теснит. Она бы легла под дерево и пролежала так целые часы.
Не двигая тяжелой с похмелья головой, Фома чувствовал, что в
груди у него тоже как будто безмолвные тучи ходят, — ходят, веют на сердце сырым холодом и
теснят его. В движении туч по небу было что-то бессильное и боязливое… и в себе он чувствовал такое же… Не думая, он вспоминал пережитое за последние месяцы.
В
груди у меня
теснит, дышать мне тяжело… помру…