Неточные совпадения
Они посидели обнявшись, потом опять заплясали. И
так несколько раз повторялось: то попляшут, то отдохнут под грушею, на скамеечке
или прямо на траве.
— Ты средство знаешь, — говорил Передонов. — Ты, может быть, через рот дышал, а в нос не пускал,
или слова
такие говорил, а я ничего не знаю, как надо против волшебства. Я не чернокнижник. Пока не зачурался, все одурманенный стоял.
В
таких снимках утрачиваются все особые черты каждого человека и остается лишь то общее, что повторяется во всех
или во многих лицах.
Рядом с ним стал пришедший попозже инспектор народных училищ, Сергей Потапович Богданов, старик с коричневым глупым лицом, на котором постоянно было
такое выражение, как будто он хотел объяснить кому-то что-то
такое, чего еще и сам никак не мог понять. Никого
так легко нельзя было удивить
или испугать, как Богданова: чуть услышит что-нибудь новое
или тревожное, и уже лоб его наморщивается от внутреннего болезненного усилия, и изо рта вылетают беспорядочные, смятенные восклицания.
— А вот, — объяснил Передонов, — если в округ донесут, что я в церковь не хожу
или там другое что,
так вот, если приедут и спрашивать будут.
— Это мы можем, — сказал голова, — это уж вы, во всяком случае, будьте благонадежны. Если что,
так уж мы за вас постоим, — отчего же за хорошего человека слова не замолвить. Хоть адрес вам от думы поднесем, если понадобится. Это мы все можем.
Или, примерно, звание почетного гражданина, — отчего же, понадобится, все можно.
Я его, знаете, сечь никогда не секу, а только как заленится
или так в чем проштрафится, возьму за плечи, поведу к окну, — там у нас в саду березы стоят.
— С повинной? человека убили? поджог устроили? почту ограбили? — сердито закричал Авиновицкий, пропуская Передонова в зал. —
Или сами стали жертвой преступления, что более чем возможно в нашем городе? Город у нас скверный, а полиция в нем еще хуже. Удивляюсь еще я, отчего на этой вот площади каждое утро мертвые тела не валяются. Ну-с, прошу садиться.
Так какое же дело? преступник вы
или жертва?
Предводителев дом напоминал поместительную дачу где-нибудь в Павловске
или в Царском Селе, дачу, вполне пригодную и для зимнего жилья. Не била в глаза роскошь, но новизна многих вещей казалась преувеличенно излишнею. Александр Михайлович Верига ждал Передонова в кабинете. Он сделал
так, как будто торопится итти навстречу к гостю и только случайно не успел встретить его раньше.
— Вот вы — педагог, а мне приходится, по моему положению в уезде, иметь дело и со школами. С вашей точки зрения вы каким школам изволите отдавать предпочтение: церковно ли приходским
или этим,
так называемым земским?
Многого в книге она не умела понять, и все то, что вычитывала из нее и хотела применить, ей не удавалось: никак ей было не сладить с отношениями составных частей кушаний,
так как эти отношения давались в книге на 6
или 12 персон, а ей надо было готовить на две
или на три персоны, редко больше.
— Еще бы, писаная красавица, — согласилась Грушина, — это она только стесняется, а погодите, попривыкнет, разойдется,
так она тут всех в городе закружит. И представьте, какие они хитрые: я, как только узнала об этаких делах, сейчас же постаралась встретиться с его хозяйкой, —
или с ее хозяйкой, — уж как и сказать-то не знаешь.
Редко-редко кто шепнет что-нибудь соседу, — два-три слова, почти не поворачивая головы, — и тот отвечал
так же коротко и тихо,
или даже одним только быстрым движением, взглядом, пожиманием плеч, улыбкою.
Когда выписок накоплялось достаточно, он располагал их в порядке и пересказывал своими словами, — и вот составлялся учебник, печатался и расходился, не
так, как расходятся книжки Ушинского
или Евтушевского, но все-таки хорошо.
Это, — подумал он, — конечно, Володин оборачивается бараном. Недаром же он
так похож на барана, и не разобрать, смеется ли он
или блеет».
Передонову казалось ясным, что княгиня им недовольна. Разве она не могла прислать ему на свадьбу образа
или калача? Он думал: надо заслужить ее милость, да чем? Ложью, что ли? Оклеветать кого-нибудь, насплетничать, донести, Все дамы любят сплетни, —
так вот бы на Варвару сплести что-нибудь веселое да нескромное и написать княгине. Она посмеется, а ему даст место.
В гимназии на уроках Передонов злословил своих сослуживцев, директора, родителей, учеников. Гимназисты слушали с недоумением. Иные, хамоватые по природе, находились, что, подлаживаясь к Передонову, выражали ему свое сочувствие. Другие же сурово молчали
или, когда Передонов задевал их родителей, горячо вступались. На
таких Передонов смотрел угрюмо и отходил от них, бормоча что-то.
Да и мальчишка ли?
Или, может быть, их два: брат и сестра. И не разобрать, кто где.
Или даже, может быть, он умеет переворачиваться из мальчишки в девчонку. Недаром он всегда
такой чистенький, — переворачиваясь, в разных волшебных водицах всполаскивается, — иначе ведь нельзя, не обернешься. И духами
так всегда от него пахнет.
Он делал невинное лицо, а на душе у него было тяжело. Он выспрашивал Коковкину, что же говорят, и боялся услышать какие-нибудь грубые слова. Что могут говорить о них? Людмилочкина горница окнами в сад, с улицы ее не видно, да и Людмилочка спускает занавески. А если кто подсмотрел, то как об этом могут говорить? Может быть, досадные, оскорбительные слова?
Или так говорят, только о том, что он часто ходит?
Володин письму поверил, но вот вопрос: стоит ли итти? И кто
такая эта Ж? Какая-нибудь Женя?
Или это фамилия начинается с буквы Ж?
«Совсем тот же ребенок, что и был, — в недоумении думала тетя. —
Или уж он
так испорчен, что обманывает даже лицом?»
Неточные совпадения
Хлестаков. Нет, на коленях, непременно на коленях! Я хочу знать, что
такое мне суждено: жизнь
или смерть.
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни
или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные
такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению
или к неискусству врача.
Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство
или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинскнй.
Так и скажите: живет Петр Иванович Бобчпиский.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит…
Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто
или стоишь на какой-нибудь колокольне,
или тебя хотят повесить.
Городничий. Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек —
или пьяница,
или рожу
такую состроит, что хоть святых выноси.