Слухи о том, что Пыльников — переодетая барышня, быстро разнеслись по городу. Из первых узнали Рутиловы. Людмила, любопытная, всегда старалась все новое увидеть своими глазами. Она зажглась жгучим любопытством к Пыльникову. Конечно, ей надо посмотреть на ряженую плутовку. Она же и знакома с Коковкиною. И вот как-то раз к вечеру Людмила
сказала сестрам...
Неточные совпадения
— Ты так Варваре и
скажи, — уговаривал Рутилов. — Сперва место, а то, мол, я так не очень-то верю. Место получишь, а там и венчайся, с кем вздумаешь. Вот ты лучше из моих
сестер возьми, — три, любую выбирай. Барышни образованные, умные, без лести
сказать, не чета Варваре. Она им в подметки не годится.
— Никого нет, — громким шопотом
сказал он
сестрам в сложенные трубою руки.
— Это в майской книжке было напечатано, —
сказал он, придерживаясь рукою за дверь и обводя гостей и
сестру веселыми синими глазами.
— Ему пора, ждет
сестра, —
сказал Тишков и подмигнул Скучаеву.
Проводив гостей, Надежда вернулась в гостиную. Миша лежал на диване и хохотал.
Сестра за плечо стащила его с дивана и
сказала...
«Если бы она была
сестрою! — разнеженно мечтал Саша, — и можно было бы притти к ней, обнять,
сказать ласковое слово. Звать ее: Людмилочка, миленькая! Или еще каким-нибудь, совсем особенным именем, — Буба или Стрекоза. И чтоб она откликалась. То-то радость была бы».
Обе
сестры, хоть и посмеивались, сочувствовали Людмиле. Они же все любили одна другую, любили нежно, но не сильно: поверхностна нежная любовь! Дарья
сказала...
Она была грустна. Ей казалось, что она — маленькая, слабая, хрупкая, и она завидовала
сестрам, — Дарьину веселому смеху и даже Людмилину плачу. Людмила
сказала опять...
— Конечно, станет, — уверенно
сказал Передонов, — братья с
сестрами всегда ссорятся. Когда я маленьким был, так всегда своим
сестрам пакостил: маленьких бил, а старшим одежду портил.
— Не все же ссорятся, —
сказал Рутилов, — вот я с
сестрами не ссорюсь.
В тот день, когда Передоновы собирались делать визиты, — что у Рутиловых, конечно, было заранее известно, —
сестры отправились к Варваре Николаевне Хрипач, из любопытства посмотреть, как-то Варвара поведет себя здесь. Скоро пришли и Передоновы. Варвара сделала реверанс директорше и больше обыкновенного дребезжащим голосом
сказала...
И когда
сестры рассказали Саше про свою затею и
сказала ему Людмилочка: «Мы тебя нарядим японкою», Саша запрыгал и завизжал от восторга. Там будь что будет, — и особенно, если никто не узнает, — а только он согласен, — еще бы не согласен! — ведь это ужасно весело всех одурачить.
Сестры держали свою затею в строжайшей тайне, не
сказали даже ни Ларисе, ни брату.
А три
сестры порядком струхнули. Они еще не знали, осталось ли тайною Сашино ряженье. Но их ведь было трое, и все они дружно одна за другую. Это сделало их более храбрыми. Они все три собрались у Людмилы и шопотом совещались. Валерия
сказала...
Прощаясь, Екатерина Ивановна ласково расцеловалась с
сестрами и
сказала им...
— Тебе не свежо ли? Ты бледна. Постой, нагнись! —
сказала сестра Кити, Львова, и, округлив свои полные прекрасные руки, с улыбкою поправила ей цветы на голове.
Ставни окон были прикрыты, стекла — занавешены, но жена писателя все-таки изредка подходила к окнам и, приподняв занавеску, смотрела в черный квадрат! А сестра ее выбегала на двор, выглядывала за ворота, на улицу, и Клим слышал, как она, вполголоса, успокоительно
сказала сестре:
Эта неожиданная идея поразила Максима таким удивлением, что он в первую минуту не знал, что
сказать сестре. Он заставил ее повторить свои опыты и, присмотревшись к напряженному выражению лица слепого, покачал головой.
Неточные совпадения
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку //
Сестра гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» —
сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова
сестра.
"В первый раз сегодня я понял, — писал он по этому случаю Пфейферше, — что значит слова: всладце уязви мя, которые вы
сказали мне при первом свидании, дорогая
сестра моя по духу!
— Алексей Александрович, простите меня, я не имею права… но я, как
сестру, люблю и уважаю Анну; я прошу, умоляю вас
сказать мне, что такое между вами? в чем вы обвиняете ее?
— Славу Богу, —
сказал Матвей, этим ответом показывая, что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда, то есть что Анна Аркадьевна, любимая
сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа с женой.
— А, и вы тут, —
сказала она, увидав его. — Ну, что ваша бедная
сестра? Вы не смотрите на меня так, — прибавила она. — С тех пор как все набросились на нее, все те, которые хуже ее во сто тысяч раз, я нахожу, что она сделала прекрасно. Я не могу простить Вронскому, что он не дал мне знать, когда она была в Петербурге. Я бы поехала к ней и с ней повсюду. Пожалуйста, передайте ей от меня мою любовь. Ну, расскажите же мне про нее.