Неточные совпадения
— Пойми, что мы пошли с Варей, да не застали княгини, всего на пять минут опоздали, —
рассказывал Передонов, — она в деревню уехала, вернется через три недели, а мне никак нельзя
было ждать, сюда надо
было ехать к экзаменам.
— Вчера у окна подсматривал, —
рассказывала Вершина. — Забрался в сад, когда мы ужинали. Кадка под окном стояла, мы подставили под дождь, — целая натекла. Покрыта
была доской, воды не видно, он влез на кадку да и смотрит в окно. А у нас лампа горит, — он нас видит, а мы его не видим. Вдруг слышим шум. Испугались сначала, выбегаем. А это он провалился в воду. Однако вылез до нас, убежал весь мокрый, — по дорожке так мокрый след. Да мы и по спине узнали.
Марта смеялась тоненьким, радостным смехом, как смеются благонравные дети. Вершина
рассказала все быстро и однообразно, словно высыпала, — как она всегда говорила, — и разом замолчала, сидела и улыбалась краем рта, и оттого все ее смуглое и сухое лицо пошло в складки, и черноватые от курева зубы слегка приоткрылись. Передонов подумал и вдруг захохотал. Он всегда не сразу отзывался на то, что казалось ему смешным, — медленны и тупы
были его восприятия.
— Наклеила новые обои, да скверно, —
рассказывал он. — Не подходит кусок к куску. Вдруг в столовой над дверью совсем другой узор, вся комната разводами да цветочками, а над дверью полосками да гвоздиками. И цвет совсем не тот. Мы
было не заметили, да Фаластов пришел, смеется. И все смеются.
— Позвольте, Ардальон Борисыч, — горячо заговорил Володин, — вы слышали, да, может
быть, не дослышали. Я вам
расскажу, как все это дело
было.
— Это
было дело третьего дня, —
рассказывал Володин, — об эту самую пору.
— А я каждое утро
буду по городу ходить, все сплетни собирать, а потом вам
рассказывать. Превесело.
Вокруг чайного стола сидели гости: Грушина, — она же теперь ежеденничала у Варвары, — Володин, Преполовенская, ее муж, Константин Петрович, высокий человек лет под сорок, матово-бледный, черноволосый и необычайно молчаливый. Варвара принарядилась, — надела белое платье.
Пили чай, беседовали. Варвару, как всегда, беспокоило, что Передонов долго не возвращался. Володин с веселым блеющим хохотом
рассказал, что Передонов пошел куда-то с Рутиловым. Это увеличило Варварино беспокойство.
Передонов, дразня ее,
рассказал, что ездил к Марте. Варвара молчала. У нее в руках
было княгинино письмо. Хоть и поддельное, а все-таки…
И Кириллов долго и подробно
рассказывал о школьной сети, то
есть о разделении уезда на такие мелкие участки, со школою в каждом, чтобы из каждого селения школа
была недалеко. Передонов ничего не понимал и запутывался тугими мыслями в словесных петлях сети, которую бойко и ловко плел перед ним Кириллов.
Молоденький чиновник Черепнин, тот самый, о котором
рассказывала Вершина, что он подсматривал в окно, начал
было, когда Вершина овдовела, ухаживать за нею. Вершина не прочь
была бы выйти замуж второй раз, но Черепнин казался ей слишком ничтожным. Черепнин озлобился. Он с радостью поддался на уговоры Володина вымазать дегтем ворота у Вершиной.
Мальчики пришли смело, они думали, что их подозревают по прежним шалостям. Авдеев, унылый, длинный старик,
был, наоборот, вполне уверен, что его сыновья опять сделали какую-нибудь пакость. Исправник
рассказал Авдееву, в чем обвиняются его сыновья. Авдеев промолвил...
Затем в очень добродушном тоне он
рассказал, что сегодня урок еще усилил его головную боль, так как случилось, что в соседнем классе
был Передонов, и гимназисты там почему-то часто и необычайно громко смеялись.
А на уроках у Передонова в последнее время действительно много смеялись, — и не потому, чтобы это ему нравилось. Напротив, детский смех раздражал Передонова. Но он не мог удержаться, чтобы не говорить чего-нибудь лишнего, непристойного: то
расскажет глупый анекдот, то примется дразнить кого-нибудь посмирнее. Всегда в классе находилось несколько таких, которые рады
были случаю произвести беспорядок, — и при каждой выходке Передонова подымали неистовый хохот.
Саша покраснел, неловко поклонился. Коковкина назвала его гостье. Людмила уселась за стол и принялась оживленно
рассказывать новости. Горожане любили принимать ее за то, что она все знала и умела
рассказывать мило и скромно. Коковкина, домоседка,
была ей непритворно рада и радушно угощала. Людмила весело болтала, смеялась вскакивала с места передразнить кого-нибудь, задевала Сашу. Она сказала...
Марта принесла в глиняной чашечке бруснику с яблоками и принялась
рассказывать, что нынче ночью видела во сне, как она
была в подружках на свадьбе и
ела ананасы и блины с медом, в одном блине нашла бумажку сто рублей, и как от нее деньги отняли, и как она плакала. Так в слезах и проснулась.
После свадьбы Варвара, с радости, стала
выпивать, особенно часто с Грушиною. Раз, под хмельком, когда у нее сидела Преполовенская, Варвара проболталась о письме. Всего не
рассказала, а намекнула довольно ясно. Хитрой Софье и того
было довольно, — ее вдруг словно осенило. И как сразу не догадаться
было! — мысленно пеняла она себе. По секрету
рассказала она про подделку писем Вершиной, и от той пошло по всему городу.
Рассказывал Рутилову да Володину, что
был прежде ее любовником, и она ему платила большие деньги.
Передонов не испытывал стыда, когда
рассказывал, будто бы княгиня платила ему. Володин
был доверенным слушателем и не замечал нелепостей и противоречий в его рассказах. Рутилов возражал, но думал, что без огня дыма не бывает: что-то, думал он,
было между Передоновым и княгинею.
Дома, сидя в столовой и
выпивая с Володиным, Передонов
рассказывал ему про княгиню. Княгиня, в представлении Передонова, что ни день дряхлела и становилась ужаснее: желтая, морщинистая, согбенная, клыкастая, злая, — неотступно мерещилась она Передонову.
Коковкина уже знала, в чем дело. Ей сообщили даже еще проще, чем директору. Грушина выждала ее на улице, завязала разговор и
рассказала, что Людмила уже вконец развратила Сашу. Коковкина
была поражена. Дома она осыпала Сашу упреками. Ей
было тем более досадно, что все происходило почти на ее глазах и Саша ходил к Рутиловым с ее ведома. Саша притворился, что ничего не понимает, и спросил...
— Успокойтесь, мы вас не виним, — говорил Хрипач, — мы вас хорошо знаем. Конечно, вам придется последить за ним построже. А теперь вы мне только
расскажите, что там на самом деле
было.
И когда сестры
рассказали Саше про свою затею и сказала ему Людмилочка: «Мы тебя нарядим японкою», Саша запрыгал и завизжал от восторга. Там
будь что
будет, — и особенно, если никто не узнает, — а только он согласен, — еще бы не согласен! — ведь это ужасно весело всех одурачить.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше
рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Случилось дело дивное: // Пастух ушел; Федотушка // При стаде
был один. // «Сижу я, — так
рассказывал // Сынок мой, — на пригорочке, // Откуда ни возьмись — // Волчица преогромная // И хвать овечку Марьину! // Пустился я за ней, // Кричу, кнутищем хлопаю, // Свищу, Валетку уськаю… // Я бегать молодец, // Да где бы окаянную // Нагнать, кабы не щенная: // У ней сосцы волочились, // Кровавым следом, матушка. // За нею я гнался!
Правдин. Каким же образом? Происшествии с человеком ваших качеств никому равнодушны
быть не могут. Вы меня крайне одолжите, если
расскажете…
— Много у нас всякого шуму
было! —
рассказывали старожилы, — и через солдат секли, и запросто секли… Многие даже в Сибирь через это самое дело ушли!
Рассказывали, например, что однажды кто-то застал его спящим на диване, причем будто бы тело его
было кругом обставлено мышеловками.