Неточные совпадения
— Теперича, если бы сам господин частный пристав
спросил у меня: Иван Тимофеев! какие в здешнем квартале имеются обыватели, на которых, в случае чего, положиться
было бы можно? — я бы его высокородию, как перед богом на Страшном суде, ответил: вот они!
Все уж по нескольку раз перебывали у нас: и письмоводители частных приставов, и брантмейстеры, и помощники квартальных и старшие городовые; все
пили водку, восхищались икрой и балыком,
спрашивали, нет ли Поль де Кокца в переводе почитать и проч. — один Иван Тимофеич с какой-то необъяснимою загадочностью воздерживался от окончательного сближения.
— Право, иной раз думаешь-думаешь: ну, чего? И то переберешь, и другое припомнишь — все у нас
есть! Ну, вы — умные люди! сами теперь по себе знаете! Жили вы прежде… что говорить, нехорошо жили! буйно! Одно слово — мерзко жили! Ну, и вам, разумеется, не потакали, потому что кто же за нехорошую жизнь похвалит! А теперь вот исправились, живете смирно, мило, благородно, —
спрошу вас, потревожил ли вас кто-нибудь? А? что? так ли я говорю?
— Опьянение опьянением, а
есть и другое кой-что. Зависть. Видит он, что другие тихо да благородно живут, — вот его и берут завидки! Сам он благородно не может жить — ну, и смущает всех! А с нас, между прочим,
спрашивают! Почему да как, да отчего своевременно распоряжения не
было сделано? Вот хоть бы с вами — вы думаете, мало я из-за вас хлопот принял?
— Ну, а вы как… какого вознаграждения желали бы? —
спросил он и с горькой усмешкой прибавил, — для вас, может
быть, и двухсот тысяч мало
будет?
— Такова воля провидения, которое невидимо утучняет меня, дабы хотя отчасти вознаградить за претерпеваемые страдания. Ибо,
спрашиваю я вас по совести, какое может
быть страдание горше этого: жить в постоянном соприкосновении с гласною кассою ссуд и в то же время получать не более двадцати пяти рублей в месяц, уплачивая из них же около двадцати на свое иждивение?
Есть у меня в районе француз-перчаточник, только на днях я ему и говорю:"смотри, Альфонс Иваныч, я к тебе с визитом собираюсь!"–"В магазин?" —
спрашивает.
— Так вот по этому образцу и извольте судить, каких примеров нам следует ожидать, — вновь повел речь Прудентов, — теперича в нашем районе этого торгующего народа — на каждом шагу, так ежели всякий понятие это
будет иметь да глаза таращить станет — как тут поступать? А с нас, между прочим,
спрашивают!
К. стыду отечества совершить очень легко, — сказал он к славе же совершить, напротив того, столь затруднительно, что многие даже из сил выбиваются, и все-таки успеха не достигают. Когда я в Проломновской губернии жил, то
был там один начальствующий — так он всегда все к стыду совершал. Даже посторонние дивились;
спросят, бывало: зачем это вы, вашество, все к стыду да к стыду? А он: не могу, говорит: рад бы радостью к славе что-нибудь совершить, а выходит к стыду!
— А как вы полагаете, Полкан Оамсоныч, —
спросил Перекусихин 1-й, — ежели теперича немец или турок… готова ли
была бы Россия дать отпор?
— Так не
будет квартиры? —
спрашивал взорами тайный советник.
— Корчева встретила нас недружелюбно.
Было не больше пяти часов, когда пароход причалил к пристани; но, благодаря тучам, кругом обложившим небо, сумерки наступили раньше обыкновенного. Дождь усилился, почва размокла, берег
был совершенно пустынен. И хотя до постоялого двора
было недалеко, но так как ноги у нас скользили, то мы через великую силу, вымокшие и перепачканные, добрались до жилья. Тут только мы опомнились и не без удивления переглянулись друг с другом, словно
спрашивая: где мы?
— Что же у вас
есть? —
спросил Глумов у хозяина.
— Гм… собор… Собор — это, братец… Из съестного,
спрашиваю я, что
есть?
— Да вы откелева сами-то
будете? —
спросил он строго.
— Пантелей Егорыч! деточки у вас
есть? —
спросил Глумов, вдруг проникаясь жалостью.
— Ну, что ж, и с богом. Вы не подумайте… Прежде у нас и в заводе не
было паспорты
спрашивать, да, признаться, и не у кого
было — все свои. Никто из чужих к нам не ездил… А нынче вот — ездят!
— Хозяюшка у вас
есть? —
спросила она ласково.
Будет и в домах, и на улицах, и на распутиях, и шепотом, и вполголоса, и громко
спрашивать: что мы сделали?
Это хоть у кого угодно справьтесь, у любого головастика
спросите: знаешь Ивана Хворова? — всякий скажет, каков таков он пискарь
есть!
Мы не
спрашивали себя, что такое Стыд, а только чувствовали присутствие его. И в нас самих, и в обстановке, которою мы
были окружены, и на улице — везде. Стыд написан
был на лицах наших, так что прохожие в изумлении вглядывались в нас………………….
— Да отчего же? —
спрашивает, — какой такой настоящий вред вам
был нанесен, от которого вы так ходко пошли?
Из чего же я хлопочу? Из зависти к Грушницкому? Бедняжка! он вовсе ее не заслуживает. Или это следствие того скверного, но непобедимого чувства, которое заставляет нас уничтожать сладкие заблуждения ближнего, чтоб иметь мелкое удовольствие сказать ему, когда он в отчаянии
будет спрашивать, чему он должен верить: «Мой друг, со мною было то же самое, и ты видишь, однако, я обедаю, ужинаю и сплю преспокойно и, надеюсь, сумею умереть без крика и слез!»
Неточные совпадения
Хлестаков (рисуется).Помилуйте, сударыня, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого человека, который… Осмелюсь ли
спросить вас: куда вы намерены
были идти?
Артемий Филиппович. То
есть не изволите ли вы
спрашивать, как их зовут?
Да если
спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет
была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что начала строиться, но сгорела.
)«Эй, Осип, ступай посмотри комнату, лучшую, да обед
спроси самый лучший: я не могу
есть дурного обеда, мне нужен лучший обед».
Влас наземь опускается. // «Что так?» —
спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как слух прошел, // Что воля нам готовится, // У князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату
быть в горсти!..