Неточные совпадения
— То-то сыт! а губы зачем надул?
смотри ты у
меня!
я ведь насквозь тебя, тихоня, вижу!
— И куда такая пропасть выходит говядины? Покупаешь-покупаешь, а как ни спросишь — все нет да нет… Делать нечего, курицу зарежь… Или лучше вот что: щец с солониной свари, а курица-то пускай походит… Да за говядиной в Мялово сегодня же пошлите, чтобы пуда два… Ты
смотри у
меня, старый хрыч. Говядинка-то нынче кусается… четыре рублика (ассигнациями) за пуд… Поберегай, не швыряй зря. Ну, горячее готово; на холодное что?
Получила
я от них, как замуж выдавали, грош медный, а теперь
смотри, какое именьище взбодрила!
— Матушка ты моя! заступница! — не кричит, а как-то безобразно мычит он, рухнувшись на колени, — смилуйся ты над солдатом! Ведь
я… ведь
мне… ах, Господи! да что ж это будет! Матушка! да ты
посмотри! ты на спину-то мою
посмотри! вот они, скулы-то мои… Ах ты, Господи милосливый!
Да
смотри у
меня: ежели кто-нибудь проведает — ты в ответе!
Так
я и приготовлялся; но, будучи предоставлен самому себе, переходил от одного предмета к другому,
смотря по тому, что
меня в данную минуту интересовало.
— Ну, теперь пойдут сряду три дня дебоширствовать! того и гляди, деревню сожгут! И зачем только эти праздники сделаны! Ты
смотри у
меня! чтоб во дворе было спокойно! по очереди «гулять» отпускай: сперва одну очередь, потом другую, а наконец и остальных. Будет с них и по одному дню… налопаются винища! Да девки чтоб отнюдь пьяные не возвращались!
— А ты, сударыня, что по сторонам
смотришь… кушай! Заехала, так не накормивши не отпущу! Знаю
я, как ты дома из третьёводнишних остатков соусы выкраиваешь… слышала!
Я хоть и в углу сижу, а все знаю, что на свете делается! Вот
я нагряну когда-нибудь к вам,
посмотрю, как вы там живете… богатеи! Что? испугалась!
Не
посмотрела бы
я, что там мужики в синих кафтанах ходят, а бабы в штофных телогреях…
я бы…
— Что
смотришь! скажись мертвым — только и всего! — повторила она. — Ублаготворим полицейских, устроим с пустым гробом похороны — вот и будешь потихоньку жить да поживать у себя в Щучьей-Заводи. А
я здесь хозяйничать буду.
Я любил
смотреть на это зрелище и всегда подбегал к решетке, отделявшей наш палисадник от площади.
Чай был вкусный, сдобные булки — удивительно вкусные, сливки — еще того вкуснее.
Я убирал за обе щеки, а тетенька,
смотря на
меня, тихо радовалась. Затем пришла очередь и для клубники; тетенька разделила набранное на две части:
мне и Сашеньке, а себе взяла только одну ягодку.
Мне отвели комнату в стороне, с окном, выходившим в сад. В комнате все
смотрело уютно, чисто, свежо. Сквозь открытое окно врывались благоухания летней теплой ночи.
— Матушка прошлой весной померла, а отец еще до нее помер. Матушкину деревню за долги продали, а после отца только ружье осталось. Ни кола у
меня, ни двора. Вот и надумал
я: пойду к родным, да и на людей
посмотреть захотелось. И матушка, умирая, говорила: «Ступай, Федос, в Малиновец, к брату Василию Порфирьичу — он тебя не оставит».
— Что встал? зайди! — пригласил он, —
посмотри, какого
я коня тебе борзого вырезал! Хоть сто верст на нем скачи — не упарится!
—
Посмотрю я на вас — настоящая у вас каторга! И первую неделю поста отдохнуть не дадут.
— Ах, что-то будет! что-то будет? выдержишь ли ты? — обращалась матушка снова ко
мне, —
смотри ты у
меня, не осрамись!
— То-то. Пристяжная словно бы худеть стала. Ты
смотри: ежели что, так ведь
я…
— Мала птичка, да ноготок востер. У
меня до француза в Москве целая усадьба на Полянке была, и дом каменный, и сад, и заведения всякие, ягоды, фрукты, все свое. Только птичьего молока не было. А воротился из Юрьева,
смотрю — одни закопченные стены стоят. Так, ни за нюх табаку спалили. Вот он, пакостник, что наделал!
— И как еще дорого! именно только это и дорого! — умиляется матушка. —
Мне сын из Петербурга пишет: «Начальство
меня, маменька, любит, а с этим
я могу смело
смотреть будущему в глаза!»
—
Смотри! ежели
я что замечу… худо будет! Была любимкою, а сделаешься постылою! Помни это.
— Ладно, после с тобой справлюсь.
Посмотрю, что от тебя дальше будет, — говорит она и, уходя, обращается к сестрицыной горничной: — Сашка!
смотри у
меня! ежели ты записочки будешь переносить или другое что,
я тебя… Не
посмотрю, что ты кузнечиха (то есть обучавшаяся в модном магазине на Кузнецком мосту), — в вологодскую деревню за самого что ни на есть бедного мужика замуж отдам!
Преимущественно сватались вдовцы и старики. Для них устроивались «смотрины», подобные тем, образчик которых
я представил в предыдущей главе; но после непродолжительных переговоров матушка убеждалась, что в сравнении с этими «вдовцами» даже вдовец Стриженый мог почесться верхом приличия, воздержания и светскости. Приезжал
смотреть на сестрицу и возвещенный Мутовкиною ростовский помещик, но тут случилось другого рода препятствие: не жених не понравился невесте, а невеста не понравилась жениху.
Кажется,
я и к угодникам езжу, и на храмы Божии жертвую — и все
мне лёгости нет!» — А встань-ко к свету,
я на тебя
посмотрю!
— Вот
я эту хворь из нее выбью! Ладно! подожду еще немножко,
посмотрю, что от нее будет. Да и ты хорош гусь! чем бы жену уму-разуму учить, а он целуется да милуется… Пошел с моих глаз… тихоня!
— Насквозь
я ее, мерзавку, вижу! да и тебя, тихоня! Берегись! Не
посмотрю, что ты из лет вышел, так-то не в зачет в солдаты отдам, что любо!
Неоднократно
я пытался спуститься вниз, в Павлову комнату, чтоб
посмотреть на Маврушу, но едва подходил к двери, как
меня брала оторопь, и
я возвращался назад, не выполнив своего намерения.
— А вот
я тебя сгною в деревне.
Я тебе покажу, как шута пред барыней разыгрывать!
Посмотрю, как «тебе самому деньги были нужны»!
— А вот
я его ужо!
Смотрите! ишь, мерзавец, шляется! Именно не идет, а шляется! Батюшки! да, никак, он на гармонии играет! Бегите, бегите, отнимите у него гармонию!
— Ну, так
я и знала! То-то
я вчера
смотрю, словно у него дыра во рту… Вот и еще испытание Царь Небесный за грехи посылает! Ну, что ж! Коли в зачет не примут, так без зачета отдам!
— «Так словно»!
смотрите, какой резон выдумал! вот
я тебя, «так словно» в будущее воскресенье в церковь не пущу! Сиди дома, любуйся собой… щеголь!
— Пришла прощенья у тебя выпросить. Хоть и не своей волей
я за тебя замуж иду, а все-таки кабы не грех мой, ты бы по своей воле невесту за себя взял, на людей
смотреть не стыдился бы.
— Тяжко
мне… видения вижу! Намеднись встал
я ночью с ларя, сел, ноги свесил…
Смотрю, а вон в том углу Смерть стоит. Череп — голый, ребра с боков выпятились… ровно шкилет. «За
мной, что ли?» — говорю… Молчит. Три раза
я ее окликнул, и все без ответа. Наконец не побоялся, пошел прямо к ней —
смотрю, а ее уж нет. Только беспременно это онаприходила.
— Спасибо, голубчик, спасибо! — благодарит матушка, — поди ко
мне,
я на тебя
посмотрю!
— Нужно бы в ригу подослать да
посмотреть, что там делается, кого
я пошлю? — опять начинает матушка.
— И без тебя знаю. Пошли на конный двор сказать, чтоб ждали
меня. Буду сегодня выводку
смотреть. А оттуда на псарный двор пройду. Иван Фомич здесь?
— Будет; устал. Скажите на псарной, что зайду позавтракавши, а если дела задержат, так завтра в это же время. А ты у
меня, Артемий,
смотри! пуще глаза «Модницу» береги! Ежели что случится — ты в ответе!
— Муку, что ли, для стола выдаешь? — выдавай! Только
смотри: выдавай весом и записывай, что отпустил. А то ведь
я вас знаю!
— Теперь — не могу: за деньгами ходить далеко. А разве
я намеднись обещал? Ну, позабыл, братец, извини! Зато разом полтинничек дам.
Я, брат, не Анна Павловна,
я… Да ты что ж на водку-то
смотришь — пей!
—
Смотри у
меня, ребята! чтоб все до последнего зерна было цело! — и уйдет домой, уверенный, что умолот будет весь налицо.
После обедни
я подошел к ним и удивился перемене, которая произошла в Арсении Потапыче в каких-нибудь два-три года. Правая нога почти совсем отнялась, так что Филанида Протасьевна вынуждена была беспрестанно поддерживать его за локоть; язык заплетался, глаза
смотрели мутно, слух притупился. Несмотря на то, что день только что начался, от него уж слышался запах водки.
—
Посмотрю я на вас, Семен Семеныч, — обольщала она майора Клобутицына, — всё-то вы одни да одни! Хоть бы к нам почаще заходили, а то живете через улицу, в кои-то веки заглянете.
— Не об том
я. Не нравится
мне, что она все одна да одна, живет с срамной матерью да хиреет.
Посмотри, на что она похожа стала! Бледная, худая да хилая, все на грудь жалуется. Боюсь
я, что и у ней та же болезнь, что у покойного отца. У Бога милостей много. Мужа отнял,
меня разума лишил — пожалуй, и дочку к себе возьмет. Живи, скажет, подлая, одна в кромешном аду!
— Но что же
смотрит правительство? Ах, как
мне жаль вас! Andrй! ведь правительство обязано поддерживать дворянское сословие? ведь дворяне — это опора? Ты, конечно, напишешь об этом в своем сочинении… n’est-ce pas? [не правда ли? (фр.)] Ax, как
мне жалко, как жалко вас!
Неточные совпадения
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато,
смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что
я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий.
Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот
посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы
мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Марья Антоновна. Право, маменька, все
смотрел. И как начал говорить о литературе, то взглянул на
меня, и потом, когда рассказывал, как играл в вист с посланниками, и тогда
посмотрел на
меня.
Хлестаков. Да что?
мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)
Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а
меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще!
смотри ты какой!..
Я заплачу, заплачу деньги, но у
меня теперь нет.
Я потому и сижу здесь, что у
меня нет ни копейки.
Бобчинский. Ничего, ничего,
я так: петушком, петушком побегу за дрожками.
Мне бы только немножко в щелочку-та, в дверь этак
посмотреть, как у него эти поступки…