Неточные совпадения
Тем
не меньше по части помещиков и здесь было людно (селений, в которых жили так называемые экономические крестьяне, почти
совсем не было).
Владелец этой усадьбы (называлась она, как и следует, «Отрадой») был выродившийся и
совсем расслабленный представитель старинного барского рода, который по зимам жил в Москве, а на лето приезжал в усадьбу, но с соседями
не якшался (таково уж исконное свойство пошехонского дворянства, что бедный дворянин от богатого никогда ничего
не видит, кроме пренебрежения и притеснения).
А «хамкам» и
совсем ничего
не давали (я помню, как матушка беспокоилась во время сбора ягод, что вот-вот подлянки ее объедят); разве уж когда, что называется, ягоде обору нет, но и тут непременно дождутся, что она от долговременного стояния на погребе начнет плесневеть.
В особенности ненавистны нам были соленые полотки из домашней живности, которыми в летнее время из опасения, чтоб
совсем не испортились, нас кормили чуть
не ежедневно.
И постылому накладывалась на тарелку уже действительно
совсем подожженная и
не имевшая ни малейшей питательности щепка.
Да оно и
не могло быть иначе, потому что отношения к нам родителей были
совсем неестественные.
К сечению прибегали
не часто, но колотушки, как более сподручные, сыпались со всех сторон, так что «постылым»
совсем житья
не было.
И допускалось в этом смысле только одно ограничение: как бы
не застукать
совсем!
Я
не говорю ни о той восторженности, которая переполнила мое сердце, ни о тех
совсем новых образах, которые вереницами проходили перед моим умственным взором, — все это было в порядке вещей, но в то же время играло второстепенную роль.
Сереже становится горько. Потребность творить суд и расправу так широко развилась в обществе, что начинает подтачивать и его существование. Помилуйте! какой же он офицер! и здоровье у него далеко
не офицерское, да и
совсем он
не так храбр, чтобы лететь навстречу смерти ради стяжания лавров. Нет, надо как-нибудь это дело поправить! И вот он больше и больше избегает собеседований с мамашей и чаще и чаще совещается с папашей…
— Тетенька Марья Порфирьевна капор сняла, чепчик надевает… Смотрите! смотрите! вынула румяны… румянится! Сколько они пряников, черносливу, изюму везут… страсть! А завтра дадут нам по пятачку на пряники… И вдруг расщедрятся, да по гривеннику… Они по гривеннику да мать по гривеннику… на торгу пряников, рожков накупим! Смотрите! да, никак, старик Силантий на козлах… еще
не умер! Ишь ползут старушенции! Да стегни же ты, старый хрен, правую-то пристяжную! видишь,
совсем не везет!
Настоящая гульба, впрочем, идет
не на улице, а в избах, где
не сходит со столов всякого рода угощение, подкрепляемое водкой и домашней брагой. В особенности чествуют старосту Федота, которого под руки,
совсем пьяного, водят из дома в дом. Вообще все поголовно пьяны, даже пастух распустил сельское стадо, которое забрело на господский красный двор, и конюха то и дело убирают скотину на конный двор.
Этим сразу старинные порядки были покончены. Тетеньки пошептались с братцем, но без успеха. Все дворовые почувствовали, что над ними тяготеет
не прежняя сутолока, а настоящая хозяйская рука, покамест молодая и неопытная, но обещающая в будущем распорядок и властность. И хотя молодая «барыня» еще продолжала играть песни с девушками, но забава эта повторялась все реже и реже, а наконец девичья
совсем смолкла, и веселые игры заменились целодневным вышиванием в пяльцах и перебиранием коклюшек.
Господский дом в «Уголке» почти
совсем развалился, а средств поправить его
не было. Крыша протекала; стены в комнатах были испещрены следами водяных потоков; половицы колебались; из окон и даже из стен проникал ветер. Владелицы никогда прежде
не заглядывали в усадьбу; им и в голову
не приходило, что они будут вынуждены жить в такой руине, как вдруг их постигла невзгода.
Одно горе: имение чересполосное; мужики остальных двух частей, при заглазном управлении,
совсем извольничались и, пожалуй,
не скоро пойдут на затеи новой помещицы.
Я
не помню, впрочем, чтоб до покупки Заболотья мы когда-нибудь езжали к ней, да и
не помню, чтобы и она у нас бывала, так что я
совсем ее
не знал.
Был без меры жесток с солдатами, и, что всего важнее, жестокость его
не имела «воспитательного» характера, а проявлялась
совсем беспричинно.
В качестве особы женского пола она ждала
совсем не того.
Но
не дошло и до пятидесяти нагаек, как Улита
совсем замолчала. Улита лежала как пласт на рогоже, даже тело ее
не вздрагивало, когда нагайка, свистя, опускалась ей на спину.
С женою он
совсем примирился, так как понял, что она
не менее злонравна, нежели он, но в то же время гораздо умнее его и умеет хоронить концы.
Тут же,
совсем кстати, умер старый дворовый Потап Матвеев, так что и в пустом гробе надобности
не оказалось. Потапа похоронили в барском гробе, пригласили благочинного, нескольких соседних попов и дали знать под рукою исправнику, так что когда последний приехал в Овсецово, то застал уже похороны. Хоронили болярина Николая с почестями и церемониями, подобающими родовитому дворянину.
Не приказывала,
не горячилась, а только «рекомендовала», никого
не звала презрительными уменьшительными именами (Агашу, несмотря на то, что она была из Малиновца, так и называла Агашей, да еще прибавляла: «милая») и
совсем забывала, что на свете существует ручная расправа.
Вообще усадьба была заброшена, и все показывало, что владельцы наезжали туда лишь на короткое время.
Не было ни прислуги, ни дворовых людей, ни птицы, ни скота. С приездом матушки отворялось крыльцо, комнаты кой-как выметались; а как только она садилась в экипаж, в обратный путь, крыльцо опять на ее глазах запиралось на ключ. Случалось даже, в особенности зимой, что матушка и
совсем не заглядывала в дом, а останавливалась в конторе, так как вообще была неприхотлива.
— Случается, сударыня, такую бумажку напишешь, что и к делу она
совсем не подходит, — смотришь, ан польза! — хвалился, с своей стороны, Могильцев. — Ведь противник-то как в лесу бродит. Читает и думает: «Это недаром! наверное, онкуда-нибудь далеко крючок закинул». И начнет паутину кругом себя путать. Путает-путает, да в собственной путанице и застрянет. А мы в это время и еще загадку ему загадаем.
Я уже сказал выше, что наше семейство почти
совсем не виделось с Ахлопиными. Но однажды, когда я приехал в Малиновец на каникулы из Москвы, где я только что начал ученье, матушка вспомнила, что 28-го июня предстоят именины Раисы Порфирьевны. Самой ехать в Р. ей было недосужно, поэтому она решилась послать кого-нибудь из детей. К счастью, выбор пал на меня.
Солнце садилось великолепно. Наполовину его уж
не было видно, и на краю запада разлилась широкая золотая полоса. Небо было
совсем чистое, синее; только немногие облака, легкие и перистые, плыли вразброд, тоже пронизанные золотом. Тетенька сидела в креслах прямо против исчезающего светила, крестилась и старческим голоском напевала: «Свете тихий…»
Она рассказала мне, что ей
совсем не скучно, а ежели и случится соскучиться, то она уходит к соседским детям, которые у нее бывают в гостях; что она, впрочем, по будням и учится, и только теперь, по случаю моего приезда, бабушка уволила ее от уроков.
Летом, до поступления в казенное заведение, я
совсем в Москве
не бывал, но, чтобы
не возвращаться к этому предмету, забегу несколько вперед и расскажу мою первую поездку в «сердце России», для определения в шестиклассный дворянский институт, только что переименованный из университетского пансиона.
Тем
не менее
не могу
не сознаться, что на первый раз она встретила меня
совсем безучастным.
Родных он чуждался; к отцу ездил только по большим праздникам, причем дедушка неизменно дарил ему красную ассигнацию; с сестрами
совсем не виделся и только с младшим братом, Григорием, поддерживал кой-какие сношения, но и то как будто исподтишка.
Это была серьезная победа в глазах матушки, потому что,
не дальше как за год перед тем, дед
совсем было склонился на сторону дяди Григория Павлыча, даже купил пополам с ним имение под Москвой и отправился туда на лето.
— Самый это народ внимания
не стоящий, — отвечает он, принимая
совсем наклонное положение.
— По-моему, уж
совсем лучше ужинать
не подавать, чем намеднись у Голубовицких сосиски с кислой капустой!
Да и наряд необходимо иметь
совсем свежий, а
не подправленный из старенького.
Повторяю: подобные сцены возобновляются изо дня в день. В этой заглохшей среде, где и смолоду люди
не особенно ясно сознают, что нравственно и что безнравственно, в зрелых летах
совсем утрачивается всякая чуткость на этот счет. «Житейское дело» — вот ответ, которым определяются и оправдываются все действия, все речи, все помышления. Язык во рту свой,
не купленный, а мозги настолько прокоптились, что сделались уже неспособными для восприятия иных впечатлений, кроме неопрятных…
Беседа начинает затрогивать чувствительную струну матушки, и она заискивающими глазами смотрит на жениха. Но в эту минуту,
совсем не ко времени, в гостиную появляется сестрица.
— Многие это говорят, однако я
не замечал. Клоп, я вам доложу,
совсем особенный запах имеет. Раздавишь его…
Она решается
не видеть и удаляется в гостиную. Из залы доносятся звуки кадрили на мотив «Шли наши ребята»; около матушки сменяются дамы одна за другой и поздравляют ее с успехами дочери. Попадаются и
совсем незнакомые, которые тоже говорят о сестрице. Чтоб
не слышать пересудов и
не сделать какой-нибудь истории, матушка вынуждена беспрерывно переходить с места на место. Хозяйка дома даже сочла нужным извиниться перед нею.
— Представьте себе… Клещевинов!
Совсем мы об нем и
не думали — вдруг сегодня Обрящин привез его к нам… извините, бога ради!
Глаза ее, покрытые старческою влагой, едва выглядывали из-под толстых, как бы опухших век (один глаз даже почти
совсем закрылся, так что на его месте видно было только мигающее веко); большой нос, точно цитадель, господствовал над мясистыми щеками, которых
не пробороздила еще ни одна морщина; подбородок был украшен приличествующим зобом.
Дальнейших последствий стычки эти
не имели. Во-первых,
не за что было ухватиться, а во-вторых, Аннушку ограждала общая любовь дворовых. Нельзя же было вести ее на конюшню за то, что она учила рабов с благодарностью принимать от господ раны! Если бы в самом-то деле по ее сталось, тогда бы и разговор
совсем другой был. Но то-то вот и есть: на словах: «повинуйтесь! да благодарите!» — а на деле… Держи карман! могут они что-нибудь чувствовать… хамы! Легонько его поучишь, а он уж зубы на тебя точит!
И точно: Аннушка
не заставила себя ждать и уже
совсем было собралась сказать приличное случаю слово, но едва вымолвила: «Милостив батюшка-царь! и об нас, многострадальных рабах, вспомнил…» — как матушка уже налетела на нее.
При первом же взгляде на новую рабу матушка убедилась, что Павел был прав. Действительно, это было слабое и малокровное существо, деликатное сложение которого
совсем не мирилось с представлением о крепостной каторге.
Распоряжения самые суровые следовали одни за другими, и одни же за другими немедленно отменялись. В сущности, матушка была
не злонравна, но бесконтрольная помещичья власть приучила ее сыпать угрозами и в то же время притупила в ней способность предусматривать, какие последствия могут иметь эти угрозы. Поэтому, встретившись с таким своеобразным сопротивлением, она
совсем растерялась.
Мавруша
не только отшатнулась от него, но даже
совсем перестала с ним говорить.
И ткача, и сапожника, и портного можно было держать в постоянномтруде, свойственном специальности каждого, тогда как услуга цирульника почти
совсем не требовалась.
Дни проходили за днями; Ванька-Каин
не только
не винился, но, по-видимому,
совсем прижился. Он даже приобретал симпатию дворовых. Хотя его редко выпускали с конного двора, но так как он вместе с другими ходил обедать и ужинать в застольную, то до слуха матушки беспрерывно доносился оттуда хохот, который она,
не без основания, приписывала присутствию ненавистного балагура.
Впрочем, она видела, что Конон, по мере разумения, свое дело делает, и понимала, что человек этот
не что иное, как машина, которую сбивать с однажды намеченной колеи безнаказанно нельзя, потому что она, пожалуй, и
совсем перестанет действовать.
Ежели же всего до последней мелочи ему вперед
не пересказать, то он, при первой же непредвиденности, или
совсем станет в тупик, или так напутает, что и мудрецу распутать
не под силу.
На этом и кончились матримониальные поползновения Конона. Но семья наша
не успела еще собраться в Москву, как в девичьей случилось происшествие, которое всех заставило смотреть на «олуха»
совсем другими глазами. Катюшка оказалась с прибылью, и когда об этом произведено было исследование, то выяснилось, что соучастником в Катюшкином прегрешении был… Конон!