Неточные совпадения
Надо сказать, что она, тотчас после приезда Федоса, написала к белебеевскому предводителю дворянства письмо,
в котором спрашивала, действительно ли им был выдан вид Федосу Половникову; но прошло уже более полутора месяцев, а ответа получено не было.
Молчание это служило источником великих тревог, которые при всяком случае возобновлялись.
Новое
молчание,
в продолжение которого раздается стук ножей и вилок.
Покончивши с портретною галереею родных и сестрицыных женихов, я считаю нужным возвратиться назад, чтобы дополнить изображение той обстановки, среди которой протекло мое детство
в Малиновце. Там скучивалась крепостная масса, там жили соседи-помещики, и с помощью этих двух факторов
в результате получалось пресловутое пошехонское раздолье. Стало быть, пройти их
молчанием — значило бы пропустить именно то, что сообщало тон всей картине.
Но возвращаюсь к миросозерцанию Аннушки. Я не назову ее сознательной пропагандисткой, но поучать она любила. Во время всякой еды
в девичьей немолчно гудел ее голос, как будто она вознаграждала себя за то мертвое
молчание, на которое была осуждена
в боковушке. У матушки всегда раскипалось сердце, когда до слуха ее долетало это гудение, так что, даже не различая явственно Аннушкиных речей, она уж угадывала их смысл.
Даже из прислуги он ни с кем
в разговоры не вступал, хотя ему почти вся дворня была родня. Иногда, проходя мимо кого-нибудь, вдруг остановится, словно вспомнить о чем-то хочет, но не вспомнит, вымолвит: «Здорово, тетка!» — и продолжает путь дальше. Впрочем, это никого не удивляло, потому что и на остальной дворне
в громадном большинстве лежала та же печать
молчания, обусловившая своего рода общий modus vivendi, которому все бессознательно подчинялись.
И кавалеры оставляли ее
в покое и даже находили, что
молчание составляет одну из ее привилегий. Еще бог знает, что она скажет, если заговорит, а тут сиди и любуйся ею — вот и все!
В одну из ночей,
в самый пароксизм запоя, страшный, удручающий гвалт, наполнявший дом, вдруг сменился гробовою тишиной. Внезапно наступившее
молчание пробудило дремавшую около ее постели прислугу; но было уже поздно: «веселая барышня»
в луже крови лежала с перерезанным горлом.
Слезши с лошадей, дамы вошли к княгине; я был взволнован и поскакал в горы развеять мысли, толпившиеся в голове моей. Росистый вечер дышал упоительной прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин. Каждый шаг моей некованой лошади глухо раздавался
в молчании ущелий; у водопада я напоил коня, жадно вдохнул в себя раза два свежий воздух южной ночи и пустился в обратный путь. Я ехал через слободку. Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались…
— Не будьте уверены, — ответил он, скривив рот в улыбке. Последовало молчание. Что-то было напряженное во всем этом разговоре, и
в молчании, и в примирении, и в прощении, и все это чувствовали.
Неточные совпадения
И среди
молчания, как несомненный ответ на вопрос матери, послышался голос совсем другой, чем все сдержанно говорившие голоса
в комнате. Это был смелый, дерзкий, ничего не хотевший соображать крик непонятно откуда явившегося нового человеческого существа.
— Во-первых, я его ничего не просил передавать тебе, во-вторых, я никогда не говорю неправды. А главное, я хотел остаться и остался, — сказал он хмурясь. — Анна, зачем, зачем? — сказал он после минуты
молчания, перегибаясь к ней, и открыл руку, надеясь, что она положит
в нее свою.
— А вы изволили слышать о Прячникове? — сказал Туровцын, оживленный выпитым шампанским и давно ждавший случая прервать тяготившее его
молчание. — Вася Прячников, — сказал он с своею доброю улыбкой влажных и румяных губ, обращаясь преимущественно к главному гостю, Алексею Александровичу, — мне нынче рассказывали, он дрался на дуэли
в Твери с Квытским и убил его.
— Это можно завтра, завтра, и больше ничего! Ничего, ничего,
молчание! — сказал Левин и, запахнув его еще раз шубой, прибавил: — я тебя очень люблю! Что же, можно мне быть
в заседании?
Разговор между обедавшими, за исключением погруженных
в мрачное
молчание доктора, архитектора и управляющего, не умолкал, где скользя, где цепляясь и задевая кого-нибудь за живое. Один раз Дарья Александровна была задета за живое и так разгорячилась, что даже покраснела, и потом уже вспомнила, не сказано ли ею чего-нибудь лишнего и неприятного. Свияжский заговорил о Левине, рассказывая его странные суждения о том, что машины только вредны
в русском хозяйстве.