Неточные совпадения
Иногда мне представляется
вопрос: поддастся ли наше общество наплыву этого низкопробного озлобления, которое до остервенения набрасывается на все, выходящее за пределы хлевной атмосферы, или же оно
будет только наружно окачено им, внутренно же останется верным тем инстинктам порядочности, которая до сих пор, от времени до времени, прорывалась в нем?
Благодаря бдительности Сквозника-Дмухановского, пафнутьевская пропаганда
была временно приостановлена, но под пеплом она все-таки тлелась, и едва ли я ошибусь, сказав, что нынешний набег земцев на Петербург имеет очень тесную связь с возобновлением этого
вопроса.
Было время, когда меня ужасно волновал
вопрос, какие исправники благороднее: те ли, которые служат по выборам дворянства, или те, которые определяются от короны. Иногда казалось, что выборные исправники благороднее, иногда — что благороднее исправники коронные. Ах, тетенька! какое это странное время
было! и какие изумительные
вопросы волновали тогда умы! Однако ж, взвесив все доводы pro и contra, я кончил тем, что сходил в баню и порешил: забыть об этом
вопросе навсегда. И забыл.
Разумеется, первый
вопрос, с которым придется нам встретиться на этом поприще,
будет следующий: живы ли мы, в силу чего мы живы, и все ли вокруг нас благополучно?
В
былые времена ответ на этот
вопрос был бы вполне определенный: предписать Сквознику-Дмухановскому; но нынче в магическую силу чиновничества уже изверились.
Существует ли, однако ж, среда, помимо чиновничества, от которой бы можно
было получить ответы на тревожащие нас
вопросы?
Да ведь это и естественно. Люди ходят в трактиры для того, чтоб
пить,
есть и по душе разговоры вести, а совсем не для того, чтобы доставлять кандидатам в сведущие люди"отголоски трактирных мнений"по интересующим их
вопросам.
Словом сказать, произошла семейная сцена, длившаяся не более двух-трех минут, но, несмотря на свою внешнюю загадочность, до такой степени ясная для всех присутствующих, что у меня, например, сейчас же созрел в голове
вопрос: который из двух коллежских асессоров, Сенечка или Павлуша,
будет раньше произведен в надворные советники?
Словом сказать, всем стало весело, и беседа так и лилась рекою. И что ж! Мне же, или, лучше сказать, моей рассеянности
было суждено нарушить общее мирное настроение и вновь направить умы в сторону внутренней политики. Уже подавали пирожное, как бабеньке вдруг вздумалось обратиться с
вопросом и ко мне...
И не потому не потечет, что ни млека, ни меда у нас нет, — это
вопрос особливый, — а потому, что нет и не
будет конца-краю самой управе.
Все это проходит передо мною как во сне. И при этом прежде всего, разумеется, представляется
вопрос: должен ли я
был просить прощения? — Несомненно, милая тетенька, что должен
был. Когда весь жизненный строй основан на испрошении прощения, то каким же образом бессильная и изолированная единица (особливо несовершеннолетняя) может ускользнуть от действия общего закона? Ведь ежели не просить прощения, так и не простят. Скажут: нераскаянный! — и дело с концом.
Весь этот процесс чисто стихийный, и ежели кто вздумает меня подсидеть
вопросом: а зачем же ты к окну подходил, и не
было ли в том поступке предвзятого намерения? — тому я отвечу: к окну я подошел, потому что это законами не воспрещается, а что касается до того, что это
был с моей стороны «поступок» и якобы даже нечуждый «намерения», то уверяю по совести, что я давным-давно и слова-то сии позабыл.
Но ежели мне даже и в такой форме
вопрос предложат: а почему из слов твоих выходит как бы сопоставление? почему"кажется", что все мы и доднесь словно в карцере пребываем? — то я на это отвечу: не знаю, должно
быть, как-нибудь сам собой такой силлогизм вышел. А дабы не
было в том никакого сомнения, то я готов ко всему написанному добавить еще следующее:"а что по зачеркнутому, сверх строк написано: не кажется — тому верить". Надеюсь, что этой припиской я совсем себя обелил!
Какая
будет эта новая волна — это
вопрос особый, и разрешит его, конечно, не Сенечка.
Вторая передовая статья подписана «Сверхштатный Дипломат» и посвящена
вопросу:
было ли в 1881 году соблюдено европейское равновесие?
Творчество не может сделать шага, чтобы не встретиться с"
вопросом", а стало
быть, и с материальною невозможностью.
Мне скажут,
быть может: но существует целый мир чисто психических и нравственных интересов, выделяющий бесконечное множество разнообразнейших типов, относительно которых не может
быть ни
вопросов, ни недоразумений.
Когда все это
было непререкаемым образом доказано и подтверждено, приступили с
вопросом к Ноздреву (он привел Мижуева к Грызуновым), на каком основании он дозволил себе ввести в порядочный дом заведомого грабителя?
Однако ж на этот раз"сведущий человек"оказался скромным. Это
был тот самый Иван Непомнящий, которого — помните? — несколько месяцев тому назад нашли в сенном стогу, осмотрели и пустили на все четыре стороны, сказав: иди и отвечай на
вопросы! Натурально, он еще не утратил первобытной робости и потому не мог так всесторонне лгать, как его собрат, Мартын Задека.
И действительно, когда дьякона приступили к нему с
вопросом, скоро ли
будет конец внутренней политике, то он твердо ответил, что политика до сведущих людей не относится.
— Но неужто ж вы только по
вопросу о курах и чувствуете себя призванным дать ответ? — спросил, однако ж, дядя, который
был очень доволен, что наконец представился случай завести"партикулярный"разговор.
— Нет, я могу отвечать и на некоторые другие
вопросы, не очень, впрочем, трудные; но собственно"сведущим человеком"я числюсь по
вопросу о болезнях. С юных лет я
был одержим всевозможными недугами, и наследственными, и благоприобретенными, а так как в ближайшем будущем должен
быть рассмотрен
вопрос о преобразовании Калинкинской больницы, то я и жду своей очереди.
Он — по этому
вопросу, другой — по другому, третий — по третьему. А то, сказывают, прибыл из губернии еще"сведущий человек", который раз десять
был изувечен при переездах по железным дорогам, — так тот по железнодорожному
вопросу будет пользу приносить…
Стало
быть, весь
вопрос заключается в том: следует ли признать исчисленные выше явления нормальными, имеющими что-нибудь общее с"принципом нравственности", или, напротив, правильнее отнестись к ним, как к безнравственным и возмущающим честное человеческое сердце?
Я думаю, что ответ на эти
вопросы не может подлежать сомнению и что, стало
быть, лагерь, который безрассудно возбуждает по этому поводу разглагольствие, сам на себя налагает клеймо распутства, с которым и перейдет в потомство.
Первую половину
вопроса статский советник признал правильною и, дабы удовлетворить потерпевшую сторону, обратился к уряднику, сказав: это все ты, каналья, сплетни разводишь! Но относительно проторей и убытков вымолвил кратко:
будьте и тем счастливы, чего бог простил! Затем, запечатлев урядника, проследовал в ближайшее село, для исследования по доносу тамошнего батюшки, будто местный сельский учитель превратно толкует события, говоря: сейте горохи, сажайте капусту, а о прочем не думайте!
Поволновались в свое время, посуетились около"
вопросов", посодействовали — и
будет.
— Дай срок, все в своем месте объясню. Так вот, говорю:
вопрос, которая манера лучше, выдвинулся не со вчерашнего дня. Всегда
были теоретики и практики, и всегда шел между ними спор, как пристойнее жизнь прожить: ничего не совершив, но в то же время удержав за собой право сказать: по крайней мере, я навозной жижи не хлебнул! или же, погрузившись по уши в золото, в виде награды сознавать, что вот, мол, и я свою капельку в сосуд преуспеянья пролил…
— Постой! ты сразу так уродливо ставишь
вопрос, что даже представить себе нельзя, к каким выводам, кроме произвольных, можно прийти при подобной постановке. Ну, что же может
быть общего между деятельным участием в разрешении
вопросов преуспеяния и погружением в золото?