Неточные совпадения
Именно так по-французски
и сказали: pouilleux, потому что
ведь нельзя же по-русски сказать: обовшивеете!
Одно меня утешает:
ведь и вы, мой друг, не лишены своего рода ссылок
и оправдательных документов, которые можете предъявить едва ли даже не с большим успехом, нежели я — свои. В самом деле, виноваты ли вы, что ваша maniere de causer [манера беседовать (франц.)] так увлекательна? виноваты ли вы, что до сорока пяти лет сохранили атуры
и контуры, от которых мгновенно шалеют les messieurs?
И поедете вы, вся в кружевах
и прошивочках, вашу волну по городу с визитами развозить."Бредни… но
ведь это смех, право! Бредни!.. но разве можно без омерзения об этом говорить!"Вот сколько предательства нынче, милая тетенька, развелось!
Но скорее всего, даже"рассмотрения"никакого мы с вами не дождемся. Забыли об нас, мой друг, просто забыли —
и все тут. А ежели не забыли, то, не истребовав объяснения, простили. Или же (тоже не истребовав объяснения) записали в книгу живота
и при сем имеют в виду… Вот в скольких смыслах может быть обеспечено наше будущее существование. Не скрою от вас, что из них самый невыгодный смысл — третий. Но
ведь как хотите, а мы его заслужили.
Вот если бы мы были простые тати — слова нет, я бы
и сам скорого суда запросил. Но
ведь мы, тетенька,"разбойники печати"… Ах, голубушка! произношу я эту несносную кличку
и всякий раз думаю: сколько нужно было накопить в душе гною, каким нужно было сознавать себя негодяем, чтобы таким прозвищем стошнило!
Пришел я на днях в Летний сад обедать. Потребовал карточку, вижу: судак"авабля" [Испорченное от «au vin blanc». Приведено текстуально. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.) Au vin blanc — в белом вине]; спрашиваю: да можно ли? — Нынче все, сударь, можно! — Ну, давай судака «авабля»! — оказалась мерзость. Но
ведь не это, тетенька, дорого, а то, что вот
и мерзость, а всякому есть ее вольно!
"Бредни"теперь все походя ругают, да
ведь, по правде-то сказать,
и похвалить их нельзя. Даже
и вы, я полагаю, как с урядником разговариваете… ах, тетенька! Кабы не было у вас в ту пору этих прошивочек, давно бы я вас на путь истинный обратил. А я вот заглядывался, глазами косил, да
и довел дело до того, что пришлось вам в деревне спасаться! Бросьте, голубушка! Подумайте: раз бог спасет, в другой — спасет, а в третий, пожалуй,
и не помилует.
Только они думают, что без них это благополучие совершиться не может. Когда мы с вами во время оно бреднями развлекались, нам как-то никогда на ум не приходило, с нами они осуществятся или без нас. Нам казалось, что, коснувшись всех, они коснутся, конечно,
и нас, но того, чтобы при сем утащить кусок пирога… сохрани бог! Но
ведь то были бредни, мой друг, которые как пришли, так
и ушли. А нынче — дело. Для дела люди нужны, а люди — вот они!
И добро бы мы этих наук не знали, а то
ведь наизусть от первой страницы до последней во всех подробностях проштудировали —
и все оказывается мало!
Встанете утром, помолитесь
и думаете: а
ведь и я когда-то"бреднями"занималась! Потом позавтракаете,
и опять:
ведь и я когда-то… Потом погуляете по парку, распорядитесь по хозяйству
и всем домочадцам пожалуетесь:
ведь и я… Потом обед, а с ним
и опять та же неотвязная дума. После обеда бежите к батюшке,
и вся в слезах: батюшка! отец Андрон!
ведь когда-то… Наконец, на сон грядущий, призываете урядника
и уже прямо высказываетесь: главное, голубчик, чтоб бредней у нас не было!
Но
ведь и робеть чересчур тоже не годится, мой друг. Излишняя робость может грудку высушить —
и тогда навеки пропал для вас очень важный оправдательный документ.
То есть, собственно говоря, ничего не разведут, а будут одно
и то же долбить; да
ведь это, наконец, ясно!
Но что всего хуже, насмеяться-то они насмеются, а помочь не помогут. Потому что хоть вы, милая тетенька,
и восклицаете; ах,
ведь и я когда-то бредила! но все-таки понимаете, что, полжизни пробредивши, нельзя сбросить с себя эту хмару так же легко, как сменяют старое, заношенное белье. А домочадцы ваши этого не понимают. Отроду они не бредили — оттого
и внутри у них не скребет. А у вас скребет.
Как только вы приедете, я сейчас вас на острова повезу. Заедем к Дороту; я себе спрошу ботвиньи, вы — мороженого… вот
ведь у нас нынче как! Потом отправимся на pointe [стрелку (франц.)]
и будем смотреть, как солнце за будку садится. Потом домой — баиньки. Это первый день.
Однако ж, хоть вы
и возмущаетесь, но, в сущности,
ведь не сердитесь…
Ведь не сердитесь, милая? За что же тут сердиться —
ведь нынче все можно! В таких разговорах проходит день до вечера, а там — опять баиньки!
Все это так умно
и основательно, что не согласиться с этими доводами значило бы навлекать на себя справедливый гнев. Но не могу не сказать, что мне, как человеку, тронутому"бреднями", все-таки, по временам, представляются кое-какие возражения.
И, прежде всего, следующее: что же, однако, было бы хорошего, если б сарматы
и скифы
и доднесь гоняли бы Макаровых телят?
Ведь, пожалуй,
и мы с вами паслись бы в таком случае где-нибудь на берегах Мьи? [Старинное название реки Мойки. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина)]
Однако ж постепенно окриляется, окриляется —
и вдруг мысль:
ведь это значит, что недоимки простят!
Ведь он-то, пожалуй, самый потрясатель
и есть!
Ведь их нельзя ни убедить, ни усовестить, потому что они сами себя заранее во всем убедили
и простили.
Дальнейший ход дела известен. Но какие бы решения комиссия ни приняла, во всяком случае, дело обошлось бы тихо, благородно. В самом крайнем случае, если б не последовало даже никаких решений, то
ведь и это уж был бы результат громадный. Во-первых, удовлетворена была бы благородная (humanum est — что может быть этого выше!) потребность блуждания; во-вторых, краеугольные камни были бы основательно ощупаны,
и оказалось бы, что они целехоньки…
Знаю я, голубушка, что общая польза неизбежно восторжествует
и что затем хочешь не хочешь, а все остальное придется"бросить". Но покуда как будто еще совестно. А ну как в этом"благоразумном"поступке увидят измену
и назовут за него ренегатом? С какими глазами покажусь я тогда своим друзьям — хоть бы вам, милая тетенька? Неужто ж на старости лет придется новых друзей, новых тетенек искать? — тяжело
ведь это, голубушка!
Хорошо, что я нашелся, предсказав, что не успеет курица яйцо снести, как та же самая пара рябчиков будет сорок копеек стоить (это произвело так называемое"благоприятное"впечатление); но, во-первых, находчивость не для всех обязательна, а во-вторых, коли по правде-то сказать,
ведь я
и сам никакой пользы от моего предсказанья не получил.
С тем я
и ушел, что предстоит дожидаться тридцать лет. Многонько это, ну, да
ведь ежели раньше нельзя, так
и на том спасибо. Во всяком случае, теперь для вас ясно, что ваши упреки мной не заслужены, а для меня не менее ясно, что ежели я желаю переписываться с родственниками, то должен писать так, чтобы мои письма заслуживали вручения.
Ясно
и многое другое, да
ведь ежели примешься до всего доходить, так, пожалуй,
и это письмо где-нибудь застрянет. А вы между тем уж
и теперь беспокоитесь, спрашиваете: жив ли ты? Ах, добрая вы моя! разумеется, жив! Слава богу, не в лесу живу, а тоже, как
и прочие все, в участке прописан!
"Расплюев! — говорю я ему, — да вы вспомните, что у вас на лице нет ни одного места, на котором бы следов человеческой пятерни не осталось!"А он в ответ:"Это, говорит, прежде было, а с тех пор я исправился!"
И что же! представьте себе, я же должен был от него во все лопатки удирать, потому что
ведь он малый серьезный: того гляди,
и в участок пригласит!
Возражают на это, что
ведь и последствий ощутительных от этих обвинений нет…
Для иного
ведь и то уж"ощутительно", что этим паскудным обвинениям нет отпора…
Все прошлое лето, как вам известно, я прошатался за границей (ужасно, что там про нас рассказывают!)
и все рвался оттуда домой. А между тем
ведь там, право, недурно. Какие фрукты в Париже в сентябре! какие рестораны! какие магазины! какая прелестная жизнь на бульварах!
И вдруг мысль: а
ведь в Париже сегодня"Le monde ou l'on s'ennuie" [«В царстве скуки» (франц.)] дают…
Кажется, на первый раз довольно, да
ведь пора уж
и баиньки. Ехали-ехали трое суток, не останавливаясь, — авось заслужили!"Господа дворники! спать-то допускается?" — Помилуйте, вашескородие, сколько угодно! — Вот
и прекрасно. В теплой комнате, да свежее сухое белье — вот она роскошь-то! Как лег в постель — сразу качать начало. Покачало-покачало —
и вдруг словно; в воду канул.
Одно только огорчило: письмо мое к вам на почте пропало — ну, да
ведь я
и другое могу написать.
Сел, написал — смотрю: ах,
ведь и это должно пропасть!
Угадываю я, милая, про какой вы класс говорите, да
ведь я этого"класса людей"
и не имею в виду.
Ведь и мы с вами работаем, только в другой сфере,
и предки наши тоже работали, а мы теперь пользуемся плодами от трудов их праведных.
Наше общество немногочисленно
и не сильно. Притом, оно искони идет вразброд. Но я убежден, что никакая случайная вакханалия не в силах потушить те искорки, которые уже засветились в нем. Вот почему я
и повторяю, что хлевное ликование может только наружно окатить общество, но не снесет его, вместе с грязью, в водосточную яму. Я, впрочем, не отрицаю, что периодическое повторение хлевных торжеств может повергнуть общество в уныние, но
ведь уныние не есть отрицание жизни, а только скорбь по ней.
Да
и как не обожать!
ведь, сверх карт, купцы, как подопьют, немало
и на пол денег роняют —
и это тоже прислуге достается.
Говорят, будто бы либералов много развелось — вот это, пожалуй, правда; но
ведь и либерал тот же оазис, ибо
и он от пирога с капустой не прочь — ну,
и Христос с ним, пускай кушает!
Однако ж представьте себе такое положение: человек с малолетства привык думать, что главная цель общества — развитие
и самосовершенствование,
и вдруг кругом него точно сбесились все, только о бараньем роге
и толкуют!
Ведь это даже подло. Возражают на это: вам-то какое дело? Вы идите своей дорогой, коли не чувствуете за собой вины! Как какое дело? да
ведь мой слух посрамляется!
Ведь мозги мои страдают от этих пакостных слов! да
и учителя в"казенном заведении"недаром же заставляли меня твердить...
Ведь вы на этот счет молодцы: перекрестите лоб, да
и думаете, что после этого можете свободно
и клеветать,
и красть,
и убивать!
А между тем, тетенька,
ведь и серьезно могло так случиться, что было где-нибудь заседание,
и вдруг некто вспомнил: отчего же Пафнутьева между нами нет?
«Ба! да
ведь это Пафнутьев! его-то нам
и надо!» Потом начал по Невскому по ночам шататься, думал: наткнусь на скандал, свидетелем буду…
А впрочем, что же я об этом хлопочу!
ведь у вас
и у самих денег-то нет!
А
ведь и звери
и рыбы — все это для того именно
и создано, чтобы человека питать.
Но
ведь их
и тощих можно кушать.
Забаллотируй их земское собрание, им придется опять засесть по деревням, а
ведь там, как вам известно, с самой"катастрофы",
и земля перестала родить,
и коровы перестали телиться,
и помольцы перестали на мельницу ездить, а ездят подальше, к купцу Пузанову, у которого
и без того пузо от щей с солониной росперло, но зато жернова хороши.
Во-вторых, представьте себе,
ведь тут
и в самом деле штука случилась.
Короче, едва успели обе силы встретиться, как тотчас же встали на дыбы. Стоят друг против друга на дыбах —
и шабаш. Да
и нельзя не стоять. Потому что, ежели земство уступит — конец луженью придет, а
ведь это заря наших будущих гражданских свобод. Если же Сквозник-Дмухановский уступит — начнется потрясение основ
и колебание авторитетов. Того гляди, общество погибнет.
Что касается до меня, то я утверждаю: не только съедят, но предварительно еще отравят вашу жизнь своим дыханием.
Ведь это только шутки шутят, называя Дракиных излюбленными земскими людьми: в сущности, они
и вам,
и мне,
и всей этой подлинной земской массе, которая кладет шары, даже не седьмая вода на киселе.
Обыкновенно неудачи подобного рода принято сваливать на увлекающихся: они, дескать, своими увлечениями всякое начинание компрометируют; но
ведь мы-то с вами, тетенька, отлично знаем
и увлечения,
и самых увлекающихся.
Тетенька! пожалуйста, вы, однако, не подумайте, что я вас в какую-нибудь нелепую авантюру увлекаю. Боже меня сохрани! Я очень хорошо понимаю, что никакой подобной затеи мы с вами не только предпринять, но
и в мыслях держать не должны, да
и незачем нам, голубушка, потому что мы
и без"содействий"отлично проживем. Я
ведь не для пропаганд, а только exempli gratia [для примера (лат.)] предположение мое строю,
и притом в письме к родственнице… Право, мне кажется, это можно?