Неточные совпадения
Таким образом, губерния постепенно приводится к тому томительному однообразию, которое не допускает ни обмена
мыслей, ни живой деятельности. Вся она твердит одни и те же подневольные слова, не сознавая их значения и только руководствуясь одним соображением: что эти слова идут ходко
на жизненном рынке.
Тридцати лет он уже занимал полуответственный пост, наравне с Сережей Ростокиным.
Мысль, что служебный круговорот совершенно тождествен с круговоротом жизненным и что успех невозможен, покуда представление этой тождественности не будет усвоено во всей его полноте, все яснее и яснее обрисовывалась перед его умственным взором. И он, не торопясь, но настойчиво, начал подготовлять себя к применению этой
мысли на практике.
— Да,
на казенной-то службе еще потерпят, — вторил ей Семен Александрыч, — а вот частные занятия… Признаюсь, и у меня мурашки по коже при этой
мысли ползают! Однако что же ты, наконец! все слава богу, а тебе с чего-то вздумалось!
Читатель представляет собой тот устой,
на котором всецело зиждется деятельность писателя; он — единственный объект, ради которого горит писательская
мысль. Убежденность писателя питается исключительно уверенностью в восприимчивости читателей, и там, где этого условия не существует, литературная деятельность представляет собой не что иное, как беспредельное поле, поросшее волчецом,
на обнаженном пространстве которого бесцельно раздается голос, вопиющий в пустыне.
Звуча наудачу, речь писателя превращается в назойливое сотрясание воздуха. Слово утрачивает ясность, внутреннее содержание
мысли ограничивается и суживается. Только один вопрос стоит вполне определенно: к чему растрачивается пламя души? Кого оно греет?
на кого проливает свой свет?
Неужели нужно наводить его
на подобные
мысли, заставлять доискиваться их значения?
— Нет; вы сами
на себе это чувство испытываете, а ежели еще не испытываете, то скоро, поверьте мне, оно наполнит все ваше существо. Зачем? почему? — вот единственные вопросы, которые представляются уму. Всю жизнь нести иго зависимости, с утра до вечера ходить около крох, слышать разговор о крохах, сознавать себя подавленным
мыслью о крохах…
На этот раз, однако ж,
мысли ее находились в каком-то хаосе, в котором мешалось и положительное и отрицательное, сменяя одно другое без всякой винословности.
Лидочка горячо любила отца и скоро подружилась с теткой. Когда пришла роковая весть, у обеих сердца застыли. Лидочка испугалась, убежала и спряталась в палисаднике. Прасковью Гавриловну придавила
мысль, что рушилось все, что защищало их и указывало
на какой-нибудь просвет в будущем. Она с ужасом глядела
на Лидочку. Ей представился, рядом с гробом покойного брата, ее собственный гроб, а за этими двумя гробами зияла бездна одиночества и беспомощности, которые должны были поглотить Лидочку.
Некоторые из товарок пытались даже расшевелить ее. Давали читать романы, рассказывали соблазнительные истории; но никакой соблазн не проникал сквозь кирасу, покрывавшую ее грудь. Она слишком была занята своими обязанностями, чтобы дать волю воображению. Вставала рано; отправлялась
на дежурство и вечером возвращалась в каморку хотя и достаточно бодрая, но без иных
мыслей, кроме
мысли о сне.
— Кажется, в этом виде можно? — рассуждает сам с собой Ахбедный и, чтобы не дать сомнениям овладеть им, звонит и передает статью для отсылки в типографию.
На другой день статья появляется, урезанная, умягченная, обезличенная, но все еще с душком. Ахбедный, прогуливаясь по улице, думает:"Что-то скажет про мои урезки корреспондент?"Но встречающиеся
на пути знакомцы отвлекают его
мысли от корреспондента.
А теперь? что такое он собой представляет? — нечто вроде сторожа при земских переправах… да! Но, кроме того, и лохматые эти… того гляди, накуролесят! Откуда взялась девица Петропавловская? что
на уме у учителя Воскресенского? Вглядывайся в их лохмы! читай у них в
мыслях! Сейчас у «него»
на уме одно, а через минуту — другое!
В углу
на столе кипел самовар; домашние всей семьей собрались около него и пили чай. Феклинья с заплаканными глазами щелкала кусок сахару; тесть дул в блюдечко и громко ругался. Гришка сидел неподвижно
на верстаке и без всякой
мысли смотрел в окошко.
Он сам как будто опустел. Садился
на мокрую скамейку, и думал, и думал. Как ни резонно решили они с теткой Афимьей, что в их звании завсегда так бывает, но срам до того был осязателен, что давил ему горло. Временами он доходил почти до бешенства, но не
на самый срам, а
на то, что
мысль о нем неотступно преследует его.
Мысль о побеге не оставляла его. Несколько раз он пытался ее осуществить и дня
на два,
на три скрывался из дома. Но исчезновений его не замечали, а только не давали разрешенья настоящим образом оставить дом. Старик отец заявил, что сын у него непутный, а он, при старости, отвечать за исправную уплату повинностей не может. Разумеется, если б Гришка не был «несуразный», то мог бы настоять
на своем; но жалобы «несуразного» разве есть резон выслушивать? В кутузку его — вот и решенье готово.
На работу рассчитывать, разумеется, было нельзя; но предстояло «жить», и эта
мысль рвала ему сердце.
Затем он был приверженец замкнутой сословности, я же склонялся
на сторону самой широкой бессословности, доходя чуть не до suffrage universel, [всеобщего голосования (франц.)]
мысль о котором тогда уже начинала волновать Западную Европу.
Мысль эту я не преминул сообщить
на прощанье Крутицыну...
Он чувствует, что сердце его горит и что он пришел к цели поисков всей жизни, что только теперь его
мысль установилась
на стезе правды…
Неточные совпадения
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания
на какой-нибудь
мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще
на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные
мысли внушаются юношеству.
В минуты, когда
мысль их обращается
на их состояние, какому аду должно быть в душах и мужа и жены!
Г-жа Простакова (бегая по театру в злобе и в
мыслях). В семь часов!.. Мы встанем поране… Что захотела, поставлю
на своем… Все ко мне.
В одной письме развивает
мысль, что градоначальники вообще имеют право
на безусловное блаженство в загробной жизни, по тому одному, что они градоначальники; в другом утверждает, что градоначальники обязаны обращать
на свое поведение особенное внимание, так как в загробной жизни они против всякого другого подвергаются истязаниям вдвое и втрое.