Неточные совпадения
Не успел я опомниться, как он уж держал мою руку в своих и крепко ее жал. И очень возможно, что так бы и привел он меня
за эту руку в места не столь отдаленные, если б из-за угла не налетел на нас
другой соотечественник и не закричал на меня...
Мальчик в штанах. Здесь, под Бромбергом, этого нет, но матушка моя, которая родом из-под Вюрцбурга, сказывала, что в тамошней стороне все дороги обсажены плодовыми деревьями. И когда наш старый добрый император получил эти земли в награду
за свою мудрость и храбрость, то его немецкое сердце очень радовалось, что отныне баденские, баварские и
другие каштаны будут съедаемы его дорогой и лояльной Пруссией.
Пактрегеры не спотыкаются, не задевают
друг друга, но степенно двигаются, гордые сознанием, что именно они,а не динстманы призваны заменять ломовых лошадей; динстманы не перебивают
друг у
друга работу, не кричат взапуски: я сбегаю! я, ваше сиятельство! меня вчера
за Анюткой посылали, господин купец! но солидно стоят в ожидании, кого из них потребитель облюбует, кому скажет: лоб!
Конечно, от того или
другого образа поведения зависит то или
другое направление внутренней политики, но ведь
за внутренней политикой не угонишься!
Тогда как
за границу вы уже, по преданию, являетесь с требованием чего-то грандиозного и совсем-совсем нового (мне,
за мои деньги, подавай!) и, вместо того, встречаете путь, усеянный кокотками, которые различаются
друг от
друга только тем, что одни из них въезжают на горы в колясках, а
другие, завидуя и впривскочку, взбираются пешком.
Но вот музыканты, один
за другим, разбрелись, послеобеденный кофе выпит, мороженое съедено; дальнейшее пребывание под навесом платанов становится нестерпимым.
От обедов a la carte в курзале перешли к табльдоту в кургаузе, перестали говорить о шампанском и обратились к местному кислому вину, приговаривая: вот так винцо! бросили погоню
за молодыми бесшабашными советниками и начали заигрывать с коллежскими и надворными советниками. По вечерам посещали
друг друга в конурах, причем Дыба читал вслух"Ключ к таинствам природы"Эккартсгаузена и рассказывал анекдоты из жизни графа Михаила Николаевича, сопровождая эти рассказы приличным экспекторированием.
Вот, мол,
другим леса да поймы достались, а мне, в награду
за любезно-верное житие, дылду отвалили — черта ли я с ней поделаю!
Вероятно, если внимательнее поискать, то в какой-нибудь щелке они и найдутся, но, с
другой стороны, сколько есть людей, которые,
за упразднением, мечутся в тоске, не зная, в какую щель обратиться с своей докукой?
А затем и
другая сила: обыватель, зная, что у него есть
за спиной пререкатель, смотрит веселее, думает: пока у нас Иван Иваныч в советниках сидит, опасаться мне нечего.
Он стоял на трибуне, прямой, самодовольный, обложенный грудою книг и фолиантов; сначала брал одну книгу, потом
другую и, как чадолюбивая наседка, выклевывал одну цитату
за другой, думая насытить ими голодное стадо зверей.
В области материальных интересов, как, например: пошлин, налогов, проведения новых железных дорог и т. п., эти люди еще могут почувствовать себя затронутыми
за живое и даже испустить вопль сердечной боли; но в области идей они, очевидно, только отбывают повинность в пользу того или
другого политического знамени, под сень которого их поставила или судьба, или личный расчет.
Разумеется, до моего мнения никому во Франции нет дела; но ежели бы, паче чаяния, меня спросили, то я сказал бы следующее. С одной стороны, простота заключает в себе очень серьезную угрозу, но, с
другой стороны, она же может представлять и известные гарантии. А
за всем тем не представлялось бы для казны ущерба, если б и совсем ее не было.
На сцену выступит запрос на вывороченные к лопаткам руки, на шивороты и
другие процессуальные подробности русской просветительной деятельности, воспоминание о которых не оставляет русского человека и
за границей.
Болит не потому, чтоб ежовые рукавицы оставили в его уме неизгладимо благодарные воспоминания, а потому что вслед
за вопросом о том, куда девались эти рукавицы, в его уме возникает и
другой вопрос: да полно, нужны ли они?
Словом сказать, при взгляде на Старосмыслова и его подругу как-то невольно приходило на ум: вот человек, который жил да поживал под сению Кронебергова лексикона, начиненный Евтропием и баснями Федра, как вдруг в его жизнь, в виде маленькой женщины, втерлось какое-то неугомонное начало и принялось выбрасывать
за борт одну басню
за другой.
Но тут мысли в моей голове перемешались, и я заснул, не придумавши ничего существенного. К счастию, сама судьба бодрствовала
за Старосмыслова, подготовив случай, по поводу которого всей нашей компании самым естественным образом предстояло осуществить идею о подпитии. На
другой день — это было 17 (5) сентября, память Захарии и Елисаветы — едва я проснулся, как ко мне ввалился Захар Иваныч и торжественно произнес...
За столом тайные советники поместились по обе стороны Зои Филипьевны, причем когда кушанья начинали подавать с одного тайного советника, то
другой завидовал и волновался при мысли, что, пока дойдет до него черед, лучшие куски будут уже разобраны.
Так, например, однажды
за обедом маркиз де Сангло выразился так:"Хотя крепостное право и похваляется многими, яко согласные с требованиями здравой внутренней политики, но при сем необходимо иметь в виду, что и оные люди, провидением в наше распоряжение для услуг предоставленные, суть, подобно нам, по образу и подобию божию созданы!"А присутствовавший при этом генерал Бедокуров присовокупил:"Сие есть несомненно, хотя с некоторым в физиономиях повреждением!"В
другой раз князь Букиазба высказал такое мнение:"Сия мысль, что Иван (камердинер князя) служит мне токмо
за страх, весьма для меня прискорбна, хотя не могу скрыть, что и
за сим я пользуюсь его услугами с удовольствием".
Они сидели у самого окошка,
за столиком
друг против
друга, и, по-видимому, подсчитывали прохожих, останавливавшихся у писсуара Комической Оперы.
Затем они подробно изложили мне план работ. Прежде всего они приступили к исследованию Парижа по сю сторону Сены, разделив ее на две равные половины. Вставши рано утром, каждый отправляется в свою сторону и наблюдает, а около двух часов они сходятся в русском ресторане и уже совместно наблюдают
за стеною Комической Оперы. Потом опять расходятся и поздно ночью, возвратись домой, проверяют
друг друга.
— В Лувре, в Люксембургском дворце, на выставке художественных произведений были? Венеру Милосскую видели? с Гамбеттой беседовали? В ресторане Фуа turbot sauce Mornay [камбала под соусом Морнэ] ели? В Jardin d'acclimatation [Зоологическом саду] на верблюдах ездили? — сыпал я один вопрос
за другим.
Удав и Дыба были довольно разнообразны в выборе сюжетов для собеседования и, сверх того, обладали кой-какою фантазией. Напротив того проезжий Марат однообразен до утомительности и беден фантазией до нищенства.
За душой у него всего один медный грош, и он даже не старается ввести насчет его в заблуждение. Он прямо и всенародно ставит его ребром, как бы говоря: вот вам грош, и знайте, что
другого у меня нет.
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право,
за кого-то
другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это
за жаркое? Это не жаркое.
Хлестаков. Я с тобою, дурак, не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это
за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я не хочу этого супу, дай мне
другого.
По правую сторону его жена и дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела;
за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям;
за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом;
за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся одна к
другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Дверь отворяется, и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели, с небритою бородою, раздутою губою и перевязанною щекою;
за нею в перспективе показывается несколько
других.