Сколько, сверх того, статистиков не вполне достоверных, а вольнопрактикующих, которые по собственной охоте ведут счет питейным заведениям и потом печатают в газетах свои труды
в форме корреспонденции из Острогожска, Калязина, Ветлуги и проч.?
Но
в форме этой он, Фарр, замечает, однако ж, один очень важный недостаток, заключающийся в том, что, при исчислении народонаселения по занятиям и ремеслам, в ней опущен довольно многочисленны^ класс людей, известный под именем"шпионов".
Допустим, что, при известных усилиях, я действительно найду наконец эти темные стороны, сумею в ясных и художественных образах воспроизвести их, и даже отыщу для них лекарство
в форме афоризма, что преувеличения опасны.
Неточные совпадения
И действительно, это было не более как одиночное заключение, только
в особенной, своеобразной
форме.
Потребность
в выработке новых
форм жизни всегда и везде являлась как следствие не одного теоретического признания неудовлетворительности старых
форм, но и реального недовольства ими.
Наконец, еще третье предположение: быть может,
в нас проснулось сознание абсолютной несправедливости старых порядков, и вследствие того потребность новых
форм жизни явилась уже делом, необходимым для удовлетворения человеческой совести вообще? — но
в таком случае, почему же это сознание не напоминает о себе и теперь с тою же предполагаемою страстною настойчивостью, с какою оно напоминало о себе
в первые минуты своего возникновения? почему оно улетучилось
в глазах наших, и притом улетучилось, не подвергаясь никаким серьезным испытаниям?
Рассуждая таким образом, отставные корнеты даже выходят из себя при мысли, что кто-нибудь может не понять их.
В их глазах все так просто, так ясно. Новая
форма жизни — фасон; затем следует естественное заключение: та же случайность, которая вызвала новый фасон, может и прекратить его действие. Вот тут-то именно и является как нельзя кстати на помощь, слово „вычеркнуть“, которое
в немногих буквах, его составляющих, резюмирует все их жизненные воззрения.
— Я решительно замечаю, — сказал он, — что мы не понимаем друг друга. Я допускаю, конечно, что вы можете желать сбавки пяти… ну, десяти процентов с рубля… Но предлагать вознаграждение до того ничтожное, и притом
в такой странной
форме…
Шел общий, густой говор; передвигали стульями; слышалось бряцание палашей и картавый французский говор; румяные молодые люди, облокотясь на борты лож, громко хохотали и перебрасывались фразами с партером; кокотки представляли собой целую выставку, но поражали не столько изяществом, сколько изобилием
форм и какою-то тупою сытостью; некоторые из них ощипывали букеты и довольно метко бросали цветами
в знакомых кавалеров.
Таким образом, оставалось только гордиться и торжествовать. Но, увы! опасения — такая вещь, которая, однажды закравшись
в душу, уже не легко покидает ее. Опровергнутые
в одной
форме, они отыщут себе другую, третью и т. д. и будут смущать человека до тех пор, пока действительно не доведут его до сознания эфемерности его торжества. Нечто подобное случилось и со мной.
Этот лист он показал всем делегатам и объяснил, что такова
форма для производства народной переписи, доставшаяся VIII международному конгрессу
в наследие от такового ж, имевшего свое местопребывание
в Гааге.
Прежде всего я должен оговориться. Я заносил
в свой «Дневник» далеко не все, что видел и что происходило со мною и вокруг меня. Во-первых, меня стесняли самые пределы «Дневника», а во-вторых, стесняло еще и то обстоятельство, что не только не обо всем можно, но не обо всем и удобно говорить, особенно
в той чисто беллетристической
форме, которую, по издавна вкоренившейся привычке, я усвоил своему труду.
В самых разнообразных
формах и видах является он перед нами всюду: и на улице, и
в кафешантанах, и
в ресторанах, и даже
в бесчисленных канцеляриях, и, по-видимому, улыбка никогда не сходит с лица его.
Это тихо курлыкающий панегирист хищничества, признающий
в нем единственную законную
форму жизни и трепетно простирающий руку для получения подачки.
Здесь, в мутном свете остроконечных окон, придавленных косыми треугольниками каменных сводов, стояли маленькие и большие бочки; самая большая,
в форме плоского круга, занимала всю поперечную стену погреба, столетний темный дуб бочки лоснился, как отшлифованный.
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если смотреть сверху, с балкона: пред ослепленными глазами открывалась продолговатая,
в форме могилы, яма, а на дне ее и по бокам в ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.
Движения его, когда он был даже встревожен, сдерживались также мягкостью и не лишенною своего рода грации ленью. Если на лицо набегала из души туча заботы, взгляд туманился, на лбу являлись складки, начиналась игра сомнений, печали, испуга; но редко тревога эта застывала
в форме определенной идеи, еще реже превращалась в намерение. Вся тревога разрешалась вздохом и замирала в апатии или в дремоте.
Неточные совпадения
В одном месте пожар уже
в полном разгаре; все строение обнял огонь, и с каждой минутой размеры его уменьшаются, и силуэт принимает какие-то узорчатые
формы, которые вытачивает и выгрызает страшная стихия.
Но все это именно только мелькало, не укладываясь
в определенные
формы и не идя далее простых и не вполне ясных афоризмов.
Будучи
в военном чине, он не обращал внимания на
форму, а о дисциплине отзывался даже с горечью.
Еще задолго до прибытия
в Глупов он уже составил
в своей голове целый систематический бред,
в котором, до последней мелочи, были регулированы все подробности будущего устройства этой злосчастной муниципии. На основании этого бреда вот
в какой приблизительно
форме представлялся тот город, который он вознамерился возвести на степень образцового.
Все остальное время он посвятил поклонению Киприде [Кипри́да — богиня любви.]
в тех неслыханно разнообразных
формах, которые были выработаны цивилизацией того времени.