Неточные совпадения
Понятно, что мы разочарованы и нигде не можем найти себе места. Мы не выработали ни новых интересов, ни новых способов жуировать жизнью, ни того, ни другого. Старые интересы улетучились, а старые способы жуировать жизнью остались во
всей неприкосновенности. Очевидно, что,
при таком положении вещей, не помогут нам никакие кривляния, хотя бы
они производились даже с талантливостью m-lle Schneider.
Чтобы понять
всю важность этого элемента, представьте себе бессребреника квартального надзирателя, обяжите
его с утра до вечера распоряжаться на базаре и оставьте
при нем только сладкое сознание исполненных обязанностей.
— Ах,
все не то! Пойми же ты наконец, что можно,
при некотором уменье, таким образом устроить, что другие-то будут на самом деле только облизываться, глядя, как ты куски заглатываешь, а между тем будут думать, что и
они куски глотают!
Рассуждая таким образом, отставные корнеты даже выходят из себя
при мысли, что кто-нибудь может не понять
их. В
их глазах
все так просто, так ясно. Новая форма жизни — фасон; затем следует естественное заключение: та же случайность, которая вызвала новый фасон, может и прекратить
его действие. Вот тут-то именно и является как нельзя кстати на помощь, слово „вычеркнуть“, которое в немногих буквах,
его составляющих, резюмирует
все их жизненные воззрения.
Но ехидная мысль: или самоубийство, или…, раз забравшись в голову, наступает
все больше и больше. Напрасно
он хочет освободиться от нее
при помощи рассуждений о том, какое можно бы сделать полезное употребление из украденного капитала: она тут, она жжет и преследует
его.
Что сначала
он напишет статью о необходимости держать бульвары в чистоте и уязвит
при этом Московскую городскую думу, а в следующем нумере накинется сам на себя и совершенно убедительно докажет, что
все это пустяки и что бульвары прежде
всего должны служить в качестве неисчерпаемого вместилища человечьего гуано!
Внутренне Никодиму было решительно
все равно, стоят ли будочники
при будках, или же
они расставлены по перекресткам улиц; поэтому
он мог смело и не расходуя своих убеждений доказывать, раз, что полезно, чтобы будочники находились
при будках, и два, что еще полезнее, если
они расставлены по перекресткам.
Подобно Никодиму,
они самоедствуют, но
при этом горячатся, встают на дыбы, и — о, верх самохвальства! — изо
всех сил доказывают, что у
них даже в помышлении ничего другого не имеется, кроме мысли о необходимости снабжения городовых свистками.
— Ты не знаешь, как
они меня истязают! Что
они меня про себя писать и печатать заставляют! Ну, вот хоть бы самая статья"О необходимости содержания козла
при конюшнях" — ну, что в ней публицистического! А ведь я должен был объявить, что автор ее,
все тот же Нескладин, один из самых замечательных публицистов нашего времени! Попался я, брат, — вот что!
Прежде
всего положение пенкоснимателей относительно так называемых"карательных мер"самое благонадежное, и ежели
они за
всем тем жалуются, что
им дано мало свободы, то это происходит отчасти вследствие дурной привычки клянчить, а отчасти вследствие того, что
они все-таки забывают, что
при большей свободе
они совсем не могли бы существовать.
И
всех, кто напоминает
ему об этих иных заборах,
он называет утопистами, оговариваясь
при этом, что только литературные приличия не дозволяют
ему применить здесь название жуликов.
В течение полугода я испытал
все разнообразие петербургской жизни: я был в воронинских банях, слушал Шнейдершу, Патти, Бланш Вилэн, ходил в заседания суда, посетил всевозможные трактиры, бывал на публицистических и других раутах, присутствовал
при защите педагогических рефератов, видел в"Птичках певчих"Монахова и в"Fanny Lear"Паску, заседал в Публичной библиотеке и осмотрел монументы столицы, побывал во
всех клубах, а в Артистическом был даже свидетелем скандала; словом сказать, только в парламенте не был, но и то не потому, чтобы не желал там быть, а потому, что
его нет.
— Послушай, душа моя, — сказал я, — завтра я позову вот этого самого извозчика и велю
ему все ругательства, которые мы слышали,
при тебе повторить. А ты отдай
ему те сто рублей, которые ты взял у меня, чтоб заплатить за ужин.
Дальнейшие допросы пошли еще живее. В нашу комнату поминутно прибывали тетюшские, новооскольские и другие Депутаты, которых, очевидно, спрашивали только для проформы. По-видимому,
они даже через комнату"искуса"проходили безостановочно, потому что являлись к нам совершенно бодрые и веселые. Мало-помалу общество наше до того оживилось, что Прокоп
при всех обратился к Кирсанову...
В таком городе мой миллион должен произвести громадное, потрясающее впечатление. Нынче люди так слабы, что даже
при виде сторублевой кредитки теряют нить своих поступков, — что же будет, когда
они увидят… целый миллион в тумане! Поэтому будущее процесса сразу выяснилось предо мной во
всех его подробностях, и я очень хорошо понял ту наглую радость, которую ощутил Прокоп, когда
ему объявили, что Срединному суждено положить начало торжеству
его добродетели!
Так что,
при переезде из Архангельска в Астрахань,
он разом потерял
все зубы и сделался неспособным принимать какуюлибо иную пищу, кроме каши.
Изъян третий: постоянно находясь под игом воспоминаний о периоде самоотверженности,
они чувствуют себя до того задавленными и оскорбленными
при виде чего-либо нового, не по
их инициативе измышленного, что нет, кажется, во
всем их нравственном существе живого места, которое не ныло бы от уязвленного самолюбия.
Неточные совпадения
А
при всем том страх хотелось бы с
ним еще раз сразиться.
«Отцы! — сказал Клим Яковлич, // С каким-то визгом в голосе, // Как будто
вся утроба в
нем, //
При мысли о помещиках, // Заликовала вдруг.
В воротах с
ними встретился // Лакей, какой-то буркою // Прикрытый: «Вам кого? // Помещик за границею, // А управитель
при смерти!..» — // И спину показал. // Крестьяне наши прыснули: // По
всей спине дворового // Был нарисован лев. // «Ну, штука!» Долго спорили, // Что за наряд диковинный, // Пока Пахом догадливый // Загадки не решил: // «Холуй хитер: стащит ковер, // В ковре дыру проделает, // В дыру просунет голову // Да и гуляет так!..»
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем,
он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то, что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу!
Он был румян, имел алые и сочные губы, из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у
него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И
все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах
при малейшем
его движении.
Тут открылось
все: и то, что Беневоленский тайно призывал Наполеона в Глупов, и то, что
он издавал свои собственные законы. В оправдание свое
он мог сказать только то, что никогда глуповцы в столь тучном состоянии не были, как
при нем, но оправдание это не приняли, или, лучше сказать, ответили на
него так, что"правее бы
он был, если б глуповцев совсем в отощание привел, лишь бы от издания нелепых своих строчек, кои предерзостно законами именует, воздержался".