Неточные совпадения
Принял он меня, во-первых, самым, то
есть, безобразнейшим образом: ни сам не
садится, ни мне не предлагает.
Папа Порфирия Петровича
был сельский пономарь; maman — пономарица. Несомненно, что герою нашему предстояла самая скромная будущность, если б не одно обстоятельство. Известно, что в древние времена по
селам и весям нашего обширного отечества разъезжали благодетельные гении, которые замечали природные способности и необыкновенное остроумие мальчиков и затем, по влечению своих добрых сердец, усердно занимались устройством судеб их.
Ощутил лесной зверь, что у него на лбу будто зубы прорезываются. Взял письма, прочитал — там всякие такие неудобные подробности изображаются. Глупая
была баба! Мало ей того, чтоб грех сотворить, — нет, возьмет да на другой день все это опишет: «Помнишь ли, мол, миленький, как ты
сел вот так, а я
села вот этак, а потом ты взял меня за руку, а я, дескать, хотела ее отнять, ну, а ты»… и пошла, и пошла! да страницы четыре мелко-намелко испишет, и все не то чтоб дело какое-нибудь, а так, пустяки одни.
Агриппина Алексеевна
садится к роялю, отряхивает свои кудри и, приняв вид отчасти вдохновенный, отчасти полоумный, начинает разыгрывать какой-то"Rêve". [«Греза» (франц.).] Я совершенно убежден, что в эту сладкую минуту она отнюдь не сомневается, что стихотворение Шиллера «Laure am Klavier» [«Лаура у клавесина» (нем.).] написано к ней и что имя Лауры
есть не что иное, как грустная опечатка.
— Мсьё Загржембович,
сядьте подле меня, — говорит Дарья Михайловна, — я хочу, чтоб вы
были сегодня моим чичероне.
Садится Пахомовна середь той дубравушки,
садится и горько плачется:"Ты взмилуйся надо мной, государыня дубрава зеленая! приюти ты мое недостоинство, ты насыть меня алчную, ты
напой меня жадную!"
— Так, дружище, так… Ну, однако, мы теперича на твой счет и сыти и пьяни… выходит, треба
есть нам соснуть. Я пойду, лягу в карете, а вы, мадамы, как
будет все готово, можете легонько прийти и
сесть… Только, чур, не будить меня, потому что я спросоньев лют бываю! А ты, Иван Онуфрич, уж так и
быть, в кибитке тело свое белое маленько попротряси.
— Мне, милостивый государь, чужого ничего не надобно, — продолжала она,
садясь возле меня на лавке, — и хотя я неимущая, но, благодарение богу, дворянского своего происхождения забыть не в силах… Я имею счастие
быть лично известною вашим папеньке-маменьке… конечно, перед ними я все равно, что червь пресмыкающий, даже меньше того, но как при всем том я добродетель во всяком месте, по дворянскому моему званию, уважать привыкла, то и родителей ваших не почитать не в силах…
Белугин (вполголоса). Так-то вот все
ест! Давеча чай с кренделями кушал, теперича завтракает, ужо, поди, за обед
сядет — только чудо, право, как и дела-то делаются!
Забиякин. А что вы думаете? может
быть, и в самом деле изъян… это бывает! Я помню, как-то из Пермской губернии проезжали здесь, мещанина показывали, с лишком трех аршин-с. Так вы не поверите… точный ребенок-с! до того уж, знаете, велик, что стоять не в силах. Постоит-постоит для примеру — да и
сядет: собственная это, знаете, тяжесть-то его так давит.
Вот и у нас председатель такой
был;
сядет, бывало, в карты играть — ступить не умеет.
Дернов. А, Егор Иваныч! добро пожаловать!
садись, брат, гость
будешь!
Так и не допустил никого до присяги, кого нужнее, а вот, говорит, спроси такого-то: он в евто самое время на
селе был.
Первый случай
был в Черноборском уезде. В
селе Березине произошел пожар; причина пожара заключалась в поджоге, признаки которого
были слишком очевидны, чтобы дать место хотя малейшему сомнению. Оставалось раскрыть, кто
был виновником поджога, и
был ли он умышленный или неумышленный. Среди разысканий моих по этому предмету являются ко мне мужик и баба, оба очень молодые, и обвиняют себя в поджоге избы. При этом рассказывают мне и все малейшие подробности поджога с изумительною ясностию и полнотою.
— Эй, Ларивон! скажи барыне, чтоб прислала нам бутылочки три шипучки… Извини, брат, шампанского нет. Так-то, друг! — продолжал он,
садясь подле меня и трепля меня по коленке, — вот я и женат… А кто бы это подумал? кто бы мог предвидеть, что Павлушка Лузгин женится и остепенится?.. а порядочные-таки мы
были с тобой ёрники в свое время!
Сядешь под дерево, наверху тебе птичка песенку
споет, по траве мурашка ползет, и станешь наблюдать за мурашкой…
А мне, ваше благородие, только всего и денег-то надобно, что за полведра заплатить следует… Вот и стал мне будто лукавый в ухо шептать."Стой, кричу, дядя, подвези до правленья!"А сам, знашь, и камешок за пазуху спрятал…
Сели мы это вдвоем на телегу: он впереди, а я сзади, и все у меня из головы не выходит, что
будь у меня рубль семьдесят, отдай мне он их, заместо того чтоб водки купить, не нужно бы и в бурлаки идти…
— Приступаю к тягостнейшему моменту моей жизни, — продолжал Перегоренский угрюмо, — к истории переселения моего из мира свободного мышления в мир авкторитета… Ибо с чем могу я сравнить узы, в которых изнываю? зверообразные инквизиторы гишпанские и те не возмыслили бы о тех муках, которые я претерпеваю! Глад и жажда томят меня; гнусное сообщество Пересечкина сокращает дни мои…
Был я в
селе Лекминском,
был для наблюдения-с, и за этою, собственно, надобностью посетил питейный дом…
"
Было это, братец ты мой, по весне дело; на
селе у нас праздник
был большой; только пришла она, стала посередь самого
села, мычит: «ба» да «ба» — и вся недолга. Сидел я в ту пору у себя в избе у самого окошечка; гляжу, баба посередь дороги ревмя ревет.
— А что господа? Господа-то у них, может, и добрые, да далече живут, слышь. На селе-то их лет, поди, уж двадцать не чуть; ну, и прокуратит немец, как ему желается. Года три назад, бают, ходили мужики жалобиться, и господа вызывали тоже немца — господа, нече сказать, добрые! — да коли же этака выжига виновата
будет! Насказал, поди, с три короба: и разбойники-то мужики, и нерадивцы-то! А кто, как не он, их разбойниками сделал?
Приехали мы с матушкой в Ножовку (
село такое
есть), где он лежал у одного старинного благоприятеля; приехали, а у него уж и руки и ноги отнялись.
Слух у нас
был, будто она с старцами дружбу водит, которые неподалеку от нас в лесах спасались; старцы
были всё молодые да здоровенные, зачастую к нам на
село за подаяньем прихаживали, и всё, бывало, у ней становятся.
1) Михаилом зовут меня, сыном Трофимовым, по прозванию Тебеньков, от роду имею лет, должно полагать, шестьдесят, а доподлинно сказать не умею; веры настоящей, самой истинной, «старой»; у исповеди и св. причастия
был лет восемь тому назад, а в каком
селе и у какого священника, не упомню, потому как приехали мы в то
село ночью, и ночью же из него выехали; помню только, что
село большое, и указал нам туда дорогу какой-то мужичок деревенский; он же и про священника сказывал.
Едет как-то Петр Гаврилыч — заседатель-то — мимо
села, в котором жил тот мужик; время
было вечернее, чаи
пить надо — он и заехал к мужику, а с ним и вся комиссия.
Приехали мы в
село поздно, когда там уж и спать полегли. Остановились, как следует, у овинов, чтоб по деревне слуху не
было, и вышли из саней. Подходим к дому щелкоперовскому, а там и огня нигде нет; начали стучаться, так насилу голос из избы подали.
"Сего числа, в десятом часу вечера, — пишет некий истязуемый субъект, — пришед в занимаемую мною в городе Черноборске квартиру, крестьянин
села Лекминского Иван Савельев Бунчуков, и
будучи он мне одолженным двадцать рублей серебром, стали мы разговаривать о разных предметах, как приличествует в мирном и образованном обществе, без всякой азартности и шума.