Неточные совпадения
С полицеймейстером и прокурором Ноздрев тоже
был на «ты» и обращался по-дружески; но, когда
сели играть в большую игру, полицеймейстер и прокурор чрезвычайно внимательно рассматривали его взятки и следили почти за всякою картою, с которой он ходил.
Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в
селе Селифан, по словам пословицы.
В столовой уже стояли два мальчика, сыновья Манилова, которые
были в тех летах, когда сажают уже детей за стол, но еще на высоких стульях. При них стоял учитель, поклонившийся вежливо и с улыбкою. Хозяйка
села за свою суповую чашку; гость
был посажен между хозяином и хозяйкою, слуга завязал детям на шею салфетки.
Здесь Чичиков, не дожидаясь, что
будет отвечать на это Ноздрев, скорее за шапку да по-за спиною капитана-исправника выскользнул на крыльцо,
сел в бричку и велел Селифану погонять лошадей во весь дух.
Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне
было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту: все равно,
была ли то деревушка, бедный уездный городишка,
село ли, слободка, — любопытного много открывал в нем детский любопытный взгляд.
Уездный чиновник пройди мимо — я уже и задумывался: куда он идет, на вечер ли к какому-нибудь своему брату или прямо к себе домой, чтобы, посидевши с полчаса на крыльце, пока не совсем еще сгустились сумерки,
сесть за ранний ужин с матушкой, с женой, с сестрой жены и всей семьей, и о чем
будет веден разговор у них в то время, когда дворовая девка в монистах или мальчик в толстой куртке принесет уже после супа сальную свечу в долговечном домашнем подсвечнике.
Старый, обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за
село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один
был вполне живописен в своем картинном опустении.
На это Плюшкин что-то пробормотал сквозь губы, ибо зубов не
было, что именно, неизвестно, но, вероятно, смысл
был таков: «А побрал бы тебя черт с твоим почтением!» Но так как гостеприимство у нас в таком ходу, что и скряга не в силах преступить его законов, то он прибавил тут же несколько внятнее: «Прошу покорнейше
садиться!»
Отделавши осетра, Собакевич
сел в кресла и уж более не
ел, не
пил, а только жмурил и хлопал глазами.
Хотят непременно, чтобы все
было написано языком самым строгим, очищенным и благородным, — словом, хотят, чтобы русский язык сам собою опустился вдруг с облаков, обработанный как следует, и
сел бы им прямо на язык, а им бы больше ничего, как только разинуть рты да выставить его.
Посреди котильона он
сел на пол и стал хватать за полы танцующих, что
было уже ни на что не похоже, по выражению дам.
Наконец и бричка
была заложена, и два горячие калача, только что купленные, положены туда, и Селифан уже засунул кое-что для себя в карман, бывший у кучерских козел, и сам герой наконец, при взмахивании картузом полового, стоявшего в том же демикотоновом сюртуке, при трактирных и чужих лакеях и кучерах, собравшихся позевать, как выезжает чужой барин, и при всяких других обстоятельствах, сопровождающих выезд,
сел в экипаж, — и бричка, в которой ездят холостяки, которая так долго застоялась в городе и так, может
быть, надоела читателю, наконец выехала из ворот гостиницы.
Потом в продолжение некоторого времени пустился на другие спекуляции, именно вот какие: накупивши на рынке съестного,
садился в классе возле тех, которые
были побогаче, и как только замечал, что товарища начинало тошнить, — признак подступающего голода, — он высовывал ему из-под скамьи будто невзначай угол пряника или булки и, раззадоривши его, брал деньги, соображаяся с аппетитом.
Даже как бы еще приятнее стал он в поступках и оборотах, еще ловче подвертывал под ножку ножку, когда
садился в кресла; еще более
было мягкости в выговоре речей, осторожной умеренности в словах и выраженьях, более уменья держать себя и более такту во всем.
Белей и чище снегов
были на нем воротнички и манишка, и, несмотря на то что
был он с дороги, ни пушинки не
село к нему на фрак, — хоть на именинный обед!
— Поприще службы моей, — сказал Чичиков,
садясь в кресла не в середине, но наискось, и ухватившись рукою за ручку кресел, — началось в казенной палате, ваше превосходительство; дальнейшее же теченье оной продолжал в разных местах:
был и в надворном суде, и в комиссии построения, и в таможне.
На другой день до того объелись гости, что Платонов уже не мог ехать верхом; жеребец
был отправлен с конюхом Петуха. Они
сели в коляску. Мордатый пес лениво пошел за коляской: он тоже объелся.
Простая обыкновенная мебель да рояль стоял в стороне, и тот покрыт
был пылью: как видно, хозяйка редко за него
садилась.
— Не могу. Мне крайняя надобность
быть дома, — сказал Костанжогло, простился,
сел и уехал на своих пролетках.
Произошла такая бестолковщина: донос
сел верхом на доносе, и пошли открываться такие дела, которых и солнце не видало, и даже такие, которых и не
было.
Неточные совпадения
Марья Антоновна. Право, я не знаю… мне так нужно
было идти. (
Села.)
Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не
будете кушать, а вот как барин ваш
сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят.
Хлестаков. Возле вас стоять уже
есть счастие; впрочем, если вы так уже непременно хотите, я
сяду. Как я счастлив, что наконец сижу возле вас.
Голос Осипа. Вот с этой стороны! сюда! еще! хорошо. Славно
будет! (Бьет рукою по ковру.)Теперь
садитесь, ваше благородие!
Садятся два крестьянина, // Ногами упираются, // И жилятся, и тужатся, // Кряхтят — на скалке тянутся, // Суставчики трещат! // На скалке не понравилось: // «Давай теперь попробуем // Тянуться бородой!» // Когда порядком бороды // Друг дружке поубавили, // Вцепились за скулы! // Пыхтят, краснеют, корчатся, // Мычат, визжат, а тянутся! // «Да
будет вам, проклятые! // Не разольешь водой!»