Неточные совпадения
"Ты почто, раба,
жизнью печалуешься? Ты воспомни, раба, господина твоего, господина твоего самого Христа спаса истинного! как пречистые руце его гвоздями пробивали, как честные нозе его к кипаристу-древу пригвождали, тернов венец на главу надевали, как святую его кровь злы жидове пролияли… Ты воспомни, раба, и не печалуйся; иди с миром, кресту потрудися; дойдешь до креста кипарисного, обретешь тамо обители райские; возьмут тебя, рабу, за руки ангели чистые, возьмут рабу, понесут на лоно Авраамлее…"
Господь пощадил Свое создание и не дал ему такого бессмертия, Он удалил человека от «
древа жизни», плодов которого он уже не достоин был вкушать, и обрек его на возвращение «в землю» с тем, чтобы некогда вновь возвратить этой земле ее софийную силу в «жизни будущего века».
Столь часто цитируемые слова Гёте: «…сера всякая теория, и вечно зелено
древо жизни», — могут быть перевернуты: «Сера всякая жизнь, и вечно зелено древо теории».
Неточные совпадения
Платя дань веку, вы видели в Грозном проявление божьего гнева и сносили его терпеливо; но вы шли прямою дорогой, не бояся ни опалы, ни смерти; и
жизнь ваша не прошла даром, ибо ничто на свете не пропадает, и каждое дело, и каждое слово, и каждая мысль вырастает, как
древо; и многое доброе и злое, что как загадочное явление существует поныне в русской
жизни, таит свои корни в глубоких и темных недрах минувшего.
Мы уцелели — но уже без
древа гражданственности. Мы не собираемся вокруг него и не щебечем. Мы не знаем даже, надолго ли «он» оставил нам
жизнь… Но, соображаясь с веяниями времени, твердо уповаем, что
жизнь возможна для нас лишь под одним условием: под условием, что мы обязываемся ежемгновенно и неукоснительно трепетать…
Примирение в
жизни есть плод другого
древа эдемского, его надобно было заслужить Адаму в кровавом поте, в тяжких трудах — и он заслужил его.
Условия для его развития не могли не найтися: стоило понять и развернуть скобки — как говорят математики — и
древо познания и
жизни развертывалось с зелеными шумящими листами, с прохладною тенью, с плодами сочными и питательными.
Отменяет ли эта новая, неизведанная еще «теургия» божественную теургию, как изжитую уже и обветшалую форму религиозной
жизни, ставя на ее место творческую энергию человека, или же рассматривает себя как вновь созревающий плод на ее вековечном
древе?