Неточные совпадения
Теперь
одних домов по Москве семь штук считают!
— Да, — говорит
один из них, — нынче надо держать ухо востро! Нынче чуть ты отвернулся, ан у тебя тысяча, а пожалуй, и целый десяток из кармана вылетел. Вы Маркова-то Александра знавали? Вот что у Бакулина в магазине в приказчиках служил? Бывало, все Сашка да Сашка! Сашка, сбегай туда! Сашка, рыло вымой! А теперь, смотри, какой
дом на Волхонке взбодрил! Вот ты и думай с ними!
Какая, спрашивается, была возможность выработать бюрократа из Держиморды, когда он за двугривенный в
одну минуту готов был сделаться из блюстителя и сократителя другом
дома?
— Имение его Пантелей Егоров, здешний хозяин, с аукциона купил. Так, за ничто подлецу досталось.
Дом снес, парк вырубил, леса свел, скот выпродал… После музыкантов какой инструмент остался — и тот в здешний полк спустил. Не узнаете вы Грешищева! Пантелей Егоров по нем словно француз прошел! Помните, какие караси в прудах были — и тех всех до
одного выловил да здесь в трактире мужикам на порции скормил! Сколько деньжищ выручил — страсть!
Теперь же могу сказать только
одно: они хотели переформировать всю Россию и, между прочим, требовали, чтобы каждый, находясь у себя
дома, имел право считать себя в безопасности.
Потом сначала в
одной из комнат
дома грохнулся потолок, за нею в другой комнате…
— Тут
одного гвоздья сколько! — восторгался Лукьяныч, бесстрашно водя меня по опустелым комнатам. — Кирпичу, изразцу, заслонок — страсть! Опять же и дерево! только нижние венцы подгнили да балки поперечные сопрели, а прочее — хоть опять сейчас в дело! Сейчас взял, балки переменил, верхнюю половину
дома вывесил, нижние венцы подрубил — и опять ему веку не будет, дому-то!
Между прочим, Лукьяныч счел долгом запастись сводчиком.
Одним утром сижу я у окна — вижу, к барскому
дому подъезжает так называемая купецкая тележка. Лошадь сильная, широкогрудая, длинногривая, сбруя так и горит, дуга расписная. Из тележки бойко соскакивает человек в синем армяке, привязывает вожжами лошадь к крыльцу и направляется в помещение, занимаемое Лукьянычем. Не проходит десяти минут, как старик является ко мне.
— Да, я слыхал и про такие случаи… Вот, например, был
один мальчишка, спичками торговал, а потом четырехэтажный
дом выстроил.
Перед
домом, где надлежало сделать нивелировку кручи, существовали следы некоторых попыток в этом смысле, в виде канав и дыр; сзади
дома были прорезаны дорожки, по бокам которых посажены кленки, ясенки и липки, из которых принялась
одна десятая часть, а все остальное посохло и, в виде голых прутьев, стояло на местах посадки, раздражая генеральское сердце.
Изредка, выходя из
дома, он обводил удивленными, словно непонимающими взорами засохшие деревца, ямы, оставшиеся незаровненными, неубранный хлам — и в седой его голове копошилась
одна мысль; что где-нибудь должен быть человек, который придет и все это устроит разом,
одним махом.
Я знал, например, много таких карьеристов, которые, никогда не читав ни
одной русской книги и получив научно-литературное образование в театре Берга, так часто и так убежденно повторяли:"la litterature russe — parlez moi de Гa!"[не говорите мне о русской литературе! (франц.)] или «ah! si l'on me laissait faire, elle n'y verrait que du feu, votre charmante litterature russe!» [ах, будь это в моей власти, я бы сжег ее, вашу очаровательную русскую литературу! (франц.)] — что люди, даже более опытные, но тоже ничего не читавшие и получившие научно-литературное образование в танцклассе Кессених, [Танцкласс этот был знаменит в сороковых годах и помещался в
доме Тарасова, у Измайловского моста.
Поравнявшись с
одной усадьбой, ямщик взмахнул кнутом, гикнул, во весь опор промчался мимо ворот господского
дома и каким-то неестественным голосом крикнул...
2-й молодой человек. Я… да… нет… но я слышал… quelq'un, qui est tres intime dans la maison, ma ra-conte… [
один очень близкий друг их
дома рассказал мне (франц.)]
Никто в
доме не любил Феденьку; всех-то он или побил, или оборвал; только горничные девки оказывали какое-то трепетное малодушие при
одном его взгляде, несмотря на жестокое его обращение.
На другой день все объяснилось. Ах, какая это адская интрига! И с каким коварством она пущена в ход, чтобы забрызгать грязью
одного меня и выгородить все остальное!.. Утром я сидел
дома, обдумывая свое положение, как ко мне приехал
один из наших офицеров. Он назвал себя депутатом и от имени всех товарищей пригласил меня оставить полк.
— Извольте-с. Если вы уж так хотите, то души своей хотя я перед вами и не открою, а на вопрос отвечу другим вопросом: если б вам, с
одной стороны, предложили жить в сытости и довольстве, но с условием, чтоб вы не выходили из
дома терпимости, а с другой стороны, предложили бы жить в нужде и не иметь постоянного ночлега, но все-таки оставаться на воле, — что бы вы выбрали?
А попал туда раз — и в другой придешь. Дома-то у мужика стены голые, у другого и печка-то к вечеру выстыла, а в кабак он придет — там и светло, и тепло, и людно, и хозяин ласковый — таково весело косушечками постукивает. Ну, и выходит, что хоть мы и не маленькие, а в нашем сословии
одно что-нибудь: либо в кабак иди, либо, ежели себя соблюсти хочешь, запрись
дома да и сиди в четырех стенах, словно чумной.
—
Одна, и муж-то почти никогда
дома не бывает. Еще больше в кабаки ударилась: усчитывает да усчитывает своих поверенных. Непонятлива уж очень: то копейки не найдет, то целого рубля не видит. Из-за самых пустяков по целым часам человека тиранит!
Одним словом, и на улицах, и в
домах шла невообразимая суета.
Раскольников тут уже прошел и не слыхал больше. Он проходил тихо, незаметно, стараясь не проронить ни единого слова. Первоначальное изумление его мало-помалу сменилось ужасом, как будто мороз прошел по спине его. Он узнал, он вдруг, внезапно и совершенно неожиданно узнал, что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизаветы, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не будет и что, стало быть, старуха, ровно в семь часов вечера, останется
дома одна.
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать в
дом стороннего, особенно купцов! Если хоть
одного из них впустите, то… Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
Здесь есть
один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из
дому, то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов…
Темны
дома крестьянские, //
Одна пристройка дедова // Сияла, как чертог.
Ни
дома уцелевшего, //
Одна тюрьма спасенная, // Недавно побеленная, // Как белая коровушка // На выгоне, стоит.
Две церкви в нем старинные, //
Одна старообрядская, // Другая православная, //
Дом с надписью: училище, // Пустой, забитый наглухо, // Изба в
одно окошечко, // С изображеньем фельдшера, // Пускающего кровь.