Неточные совпадения
А мужик, то
есть первый производитель товара, — он ничего перед собой не видит, никакой политико-экономической игры в спрос и предложение не понимает, барышей не получает, и потому может сказать только: «наплевать» — и ничего
больше.
Но, может
быть, мы недальновидны и невежественны? Может
быть, мы самонадеянны и чересчур уж способны? Может
быть, даровой прибыток нас соблазняет
больше, нежели прибыток, сопряженный с трудом?
— Помилуйте! прекраснейшие люди! С тех самых пор, как умер Скачков… словно рукой сняло!
Пить совсем даже перестал, в подряды вступил, откупа держал… Дальше —
больше. Теперь церковь строит… в Елохове-то, изволите знать? — он-с! А благодеяниев сколько! И как, сударь, благодеяния-то делает! Одна рука дает, другая не ведает!
Я догадался, что имею дело с бюрократом самого новейшего закала. Но — странное дело! — чем
больше я вслушивался в его рекомендацию самого себя, тем
больше мне казалось, что, несмотря на внешний закал, передо мною стоит все тот же достолюбезный Держиморда, с которым я когда-то
был так приятельски знаком. Да, именно Держиморда! Почищенный, приглаженный, выправленный, но все такой же балагур, готовый во всякое время и отца родного с кашей съесть, и самому себе в глаза наплевать…
— В Москве, сударь! в яме за долги года с два высидел, а теперь у нотариуса в писцах, в самых, знаете, маленьких… десять рублей в месяц жалованья получает. Да и какое уж его писанье! и перо-то он не в чернильницу, а
больше в рот себе сует. Из-за того только и держат, что предводителем
был, так купцы на него смотреть ходят. Ну, иной смотрит-смотрит, а между прочим — и актец совершит.
Это
был человек уже пожилой, небольшого роста, тучный, с
большою и почти совсем лысою головой, которую он держал несколько закинув назад.
— Он самый-с. В земстве-с, да-с. Шайку себе подобрал… разночинцев разных… все места им роздал, — ну, и держит уезд в осаде. Скоро дождемся, что по
большим дорогам разбойничать
будут. Артели, банки, каммуны… Это дворянин-с! Дворянин, сударь, а какими делами занимается! Да вот батюшка лучше меня распишет!
— Бывал-с. Только, по замечанию моему, с их стороны это
больше одно притворство
было…
— Скажите, скажите! я не обижусь. Ну-с, конференция, стало
быть, кончена; о господине Парначеве вы никаких
больше сведений сообщить не имеете?
— Эпизодов, ваше высокоблагородие, в жизни каждого человека довольно бывает-с! а у другого, может
быть, и
больше их… Говорить только не хочется, а ежели бы, значит, биографию каждого из здешних помещиков начертать — не многим бы по вкусу пришлось!
— Пустое дело-с. Молва одна. Сказывают, это, будто он у здешнего купца Мосягина жену соблазнил и вместе будто бы они в ту пору дурманом его опоили и капиталом его завладели… Судбище у них тут
большое по этому случаю
было, с полгода места продолжалось.
— То
есть, как бы вам сказать! Кто говорит: отнял, а кто говорит: Мосягин сам оплошал. Прогорел, значит. А главная причина, Пантелей Егоров теперича очень
большое засилие взял — ну, Мосягину против его веры и нету.
Стало
быть, это так свыше определено, чтоб им
быть, и определено для того, чтобы, от сравнения с ними, добродетель еще
больше возвышалась и заслуживала наград.
Конечно, и тогда встречались аферисты и пройдохи, но чтобы идти по их следам, нужно
было иметь
большую решимость и несомненную готовность претерпеть.
Во-вторых, кабаков
было не
больше пяти-шести на весь город; теперь на каждый переулок не менее пяти-шести кабаков.
Осип Иваныч умолк на минуту и окинул нас взглядом. Я сидел съежившись и как бы сознаваясь в какой-то вине; Николай Осипыч, как говорится,
ел родителя глазами. По-видимому, это поощрило Дерунова. Он сложил обе руки на животе и глубокомысленно вертел одним
большим пальцем вокруг другого.
— А Бородавкин ежели не поедет — Хмелева Павла Фомича за бока приволокем! И насчет его опять
есть фортель: амбицию
большую имеет! Скажи ему только:"Дерунов, мол, Осип Иваныч, пять тысяч давал", — сейчас он, не глядя шесть тысяч отвалит!
Признаюсь откровенно, в эту минуту я именно только об этом и помнил. Но делать
было нечего: пришлось сойти с ослов и воспользоваться гостеприимством в разбойничьем приюте. Первое, что поразило нас при входе в хижину, — это чистота, почти запустелость, царствовавшая в ней. Ясное дело, что хозяева, имея постоянный промысел на
большой дороге, не нуждались в частом посещении этого приюта. Затем, на стенах
было развешано несколько ружей, которые тоже не предвещали ничего доброго.
В первом смысле, никто не мог подать более делового совета, как в данном случае поступить (разумеется, можно
было следовать или не следовать этому совету — это уже зависело от
большей или меньшей нравственной брезгливости, — но нельзя
было не сознавать, что при известных условиях это именно тот самый совет, который наиболее выгоден); во втором смысле, никто не знал столько"Приключений в Абруццских горах"и никто не умел рассказать их так занятно.
Проворен он
был изумительно, и я думаю, что в этом случае ему в весьма
большой степени помогала бочковатость его существа.
— Да вы спросите, кто медали-то ему выхлопотал! — ведь я же! — Вы меня спросите, что эти медали-то стоят! Может, за каждою не один месяц, высуня язык, бегал… а он с грибками да с маслицем! Конечно, я за
большим не гонюсь… Слава богу! сам от царя жалованье получаю… ну, частная работишка тоже
есть… Сыт, одет… А все-таки, как подумаешь: этакой аспид, а на даровщину все норовит! Да еще и притесняет! Чуть позамешкаешься — уж он и тово… голос подает: распорядись… Разве я слуга… помилуйте!
Генерал просидел у преосвященного с четверть часа, но не проронил
больше ни слова и даже не прикоснулся ни к балыку, ни к свежей икре. Казалось, он
был в летаргическом сне.
Игра в государственные подростки составляла лишь малую часть его существования;
большая часть последнего
была посвящена женщинам, обжорству и вину.
Он не спросил себя, чем он
будет жить лично (у него, впрочем, оставалась в резерве пенсия), — он понял только, что посылать
больше нечего.
Может
быть, возможно
было бы и
больше выручить, да что ж, ежели они внимать ничему не хотят!
Мы въехали в довольно
большую деревню, в которой
было два порядка изб; один из них
был совершенно новый, частью даже не вполне достроенный; другой порядок тоже не успел еще почернеть от времени.
— Леску у Гололобова десятин с полсотни, должно
быть, осталось — вот Хрисашка около него и похаживает. Лесок нешто, на худой конец, по нынешнему времени, тысяч пяток надо взять, но только Хрисашка теперича так его опутал, так опутал, что ни в жизнь ему
больше двух тысяч не получить. Даже всех прочих покупателев от него отогнал!
Под конец адвокат, очевидно, забылся и повторил недавно сказанную им на суде речь. Он делал так называемые красивые жесты и даже наскакивал на педагога, мня видеть в нем противную сторону. Когда он умолк, в каюте на несколько минут воцарилось всеобщее молчание; даже ликвидаторы как будто усомнились в правильности задуманных ими ликвидации и, с беспокойством взглянув друг на друга, разом, для храбрости,
выпили по
большой.
— Позвольте, — сказал он, — не лучше ли возвратиться к первоначальному предмету нашего разговора. Признаться, я
больше насчет деточек-с. Я воспитатель-с.
Есть у нас в заведении кафедра гражданского права, ну и, разумеется, тут на первом месте вопрос о собственности. Но ежели возможен изложенный вами взгляд на юридическую истину, если он, как вы говорите, даже обязателен в юридической практике… что же такое после этого собственность?
Опять мысль, и опять откровение! В самом деле, ведь оникак будто о том
больше хлопочут, чтоб
было что-то на бумажке написано? Их интригует не столько факт, сколько то, что вот в такой-то книжке об этом так-то сказано! Спрашивается: необходимо ли это, или же представляется достаточным просто, без всяких законов, признать совершившийся факт, да и дело с концом?
Следовательно, самая лучшая внутренняя политика относительно печенегов — это раз навсегда сказать себе: чем меньше им давать, тем
больше они
будут упорствовать в удовольствии.
— У меня
есть до вас, милая маменька,
большая просьба! — приступил Сенечка, по своему обыкновению, с предисловия.
Почти все наши старшие офицеры женаты; стало
быть, если б даже не
было помещиц (а их, по слухам, достаточно, и притом
большая часть принадлежит к числу таких, которым, как у нас в школе говаривали, ничто человеческое не чуждо), то можно
будет ограничиться и своими дамами.
Конечно, в манерах наших женщин (не всех, однако ж; даже и в этом смысле
есть замечательные исключения) нельзя искать той женственной прелести, се fini, ce vaporeux, [той утонченности, той воздушности (франц.)] которые так поразительно действуют в женщинах высшего общества (tu en sais quelque chose, pauvre petite mere, toi, qui, a trente six ans, as failli tourner la tete au philosophe de Chizzlhurst [ты, в тридцать шесть лет чуть не вскружившая голову чизльгёрстскому философу, ты в этом знаешь толк, милая мамочка (франц.)]), но зато у них
есть непринужденность жеста и очень
большая свобода слова, что, согласись, имеет тоже очень
большую цену.
Право, жизнь совсем не так сложна и запутанна, как ты хочешь меня уверить. Но ежели бы даже она и
была такова, то существует очень простая манера уничтожить запутанности — это разрубить тот узел, который мешает
больше других. Не знаю, кто первый употребил в дело эту манеру, — кажется, князь Александр Иванович Македонский, — но знаю, что этим способом он разом привел армию и флоты в блистательнейшее положение.
Вообще она
была большая трусиха.
Но они не
были в забросе, как в
большей части соседних имений, а, напротив того, с первого же взгляда можно
было безошибочно сказать, что здесь живется тепло и удобно.
— Как тебе сказать, мой друг! Я бы на твоем месте продала. Конечно, кабы здесь жить… хорошенькие в твоем именье местечки
есть… Вот хоть бы Филипцево… хорош, очень хорош лесок!.. Признаться сказать, и я иногда подумывала твое Чемезово купить — все-таки ты мне родной! — ну, а пяти тысяч не дала бы! Пять тысяч —
большие деньги! Ах, какие это
большие деньги, мой друг! Вот кабы"Кусточки"…
Что же касается до Смарагдушки, то пускай он, по молодости лет, еще дома понежится, а впоследствии, ежели богу
будет угодно, думаю пустить его по морской части, ибо он и теперь мастерски плавает и, сверх того, имеет
большую наклонность к открытиям: на днях в таком месте белый гриб нашел, в каком никто ничего путного не находил» и т. п.
Но Коронат приходил не
больше двух-трех раз в год, да и то с таким видом, как будто его задолго перед тем угнетала мысль:"И создал же господь бог родственников, которых нужно посещать!"Вообще это
был молодой человек несообщительный и угрюмый; чем старше он становился, тем неуклюжее и неотесаннее делалась вся его фигура.
Вы скажите матери, что я не
больше пяти лет
буду ей в тягость и что, по выходе из академии, не только не обращусь к ней за помощью, но, пожалуй, даже возвращу все ее траты на меня.
Это
была рыхлая и вальяжная молодая особа с очень круглыми чертами лица, с чувственным выражением в
больших серых глазах навыкате, с узеньким придавленным лбом, как у негритянки, с толстым носом, пухлыми губами, высокою грудью и роскошною косой.
— Да-с, но ведь факты, на которые вы указали, — ни
больше ни меньше, как простые формальности. И даже печальные формальности, прибавлю я от себя. Их, конечно, мог бы с успехом выполнить и становой пристав; но ведь не в них собственно заключается миссия юриста, а в чем-то другом. Следствие
будет мертво, если в него не вложен дух жив. А вот этот-то дух жив именно и дается юридическим образованием. Только юридическим образованием, а не рутиною-с.
Я взглянул на них: Филофей Павлыч делал вид, что слушает… но не
больше, как из учтивости, Машенька даже не слушала; она смотрела совсем в другую сторону, и вся фигура ее выражала:"Господи! сказано
было раз… чего бы, кажется!"
Первое ощущение свободы
было для нас еще
большим ощущением изолированности.
— Мне все равно, как ты подплясываешь, — говорит он, — за один ли страх, или вместе за страх и за совесть! Ты подплясываешь — этого с меня довольно, и
больше ничего я не могу от тебя требовать! И не только не могу, но даже не понимаю, чтобы можно
было далее, простирать свои требования!
— Да на кой черт тебе эти ободрения и утешения! — спорит Тебеньков, — ведь суть-то в том, чтоб покоряющиеся покорялись — и ничего
больше!
Но смею думать, что это только диалектические особенности, ибо, ежели резюмировать наши убеждения в кратчайшей форме, отрешив их от диалектических приемов, а особенно ежели взять во внимание те практические применения, которые эти убеждения получают, проходя сквозь горнило департамента, в котором мы оба служим, то, право, окажется, что вся наша полемика
есть не что иное, как
большое диалектическое недоразумение.
То же самое замечание, и даже с
большим основанием, может
быть применено и к той категории преступных действий, которая известна под названием казнокрадства.
Тем не менее ежели вы спросите, например, княжну Оболдуй-Тараканову, на какую монету купец даст
больше яблок — на гривенник или на целковый, то,
быть может, найдутся светлые минуты, когда она и ответит на этот вопрос.