Неточные совпадения
При этом возгласе публика
забывает поэта, стихи его, бросается на бедного метромана, который, растаявши под влиянием поэзии Пушкина, приходит в совершенное одурение от неожиданной эпиграммы и нашего дикого натиска. Добрая душа
был этот Кюхель! Опомнившись, просит он Пушкина еще раз прочесть, потому что и тогда уже плохо слышал одним ухом, испорченным золотухой.
Тут пропета
была нашим хором лицейская прощальная песнь, — слова Дельвига, музыка Теппера, который сам дирижировал хором. Государь и его не
забыл при общих наградах.
Он
выпил два стакана чаю, не
забывая о роме, и после этого начал прощаться, извиняясь снова, что прервал нашу товарищескую беседу.
И он и Ершов не могли осенью 1841 г.
забыть, что в майской книге «Современника» за тот же год
были напечатаны два посвященные Пущину стихотворения Пушкина: «Современник» получался декабристами в разных местах сибирского поселения.
Желаю, брат, тебе всевозможного успеха и исполнения всего возлагаемого на тебя. Не
забывай нас и
будь счастлив — вот искреннее желание друга твоего.
Поблагодарите губернатора чрез архиерея, я у него в несколько минут душу отвел после беспрестанных сцен в дороге с извозчиками, не
забывая той, которая
была при нашем свидании.
…Последняя могила Пушкина! Кажется, если бы при мне должна
была случиться несчастная его история и если б я
был на месте К. Данзаса, то роковая пуля встретила бы мою грудь: я бы нашел средство сохранить поэта-товарища, достояние России, хотя не всем его стихам поклоняюсь; ты догадываешься, про что я хочу сказать; он минутно
забывал свое назначение и все это после нашей разлуки…
Останься я день в Тобольске, мы с вами бы не увиделись. Почта туда должна
была прийти на другой день моего выезда. Не стану говорить вам, как свидание мое с вами и добрым Матвеем Ивановичем освежило мою душу, вы оба в этом уверены без объяснений. У вас я
забыл рубашку, значит скоро опять увидимся. Пока дети здесь, я не тронусь, а потом не ручаюсь, чтоб остался в Туринске.
Каковы бы ни
были наши уже несколько лет сношении, не могу я
забыть, что
быв вместе адютантами он со мной
был дружнее чем с другими…
Благодаря бога, все они здоровы — и я
забыл, когда
был болен.
Ты меня смешишь желанием непременно сыграть мою свадьбу. Нет! любезный друг. Кажется, не доставлю тебе этого удовольствия. Не
забудь, что мне 4 мая стукнуло 43 года. Правда, что я еще молодой жених в сравнении с Александром Лукичом; но предоставляю ему право
быть счастливым и за себя и за меня. Ты мне ни слова не говоришь об этой оригинальной женитьбе. Все кажется, что одного твоего письма я не получил…
Народ смышленый, довольно образованный сравнительно с Россией за малыми исключениями, и вообще состояние уравнено: не встречаете большой нищеты. Живут опрятно, дома очень хороши;
едят как нельзя лучше. Не
забудьте, что край наводняется ссыльными: это зло, но оно не так велико при условиях местных Сибири, хотя все-таки правительству следовало бы обратить на это внимание. Может
быть, оно не может потому улучшить положения ссыльных, чтобы не сделать его приманкою для крепостных и солдат.
Не
забудь, что мы тринадцать лет
были на корабле, [То
есть в густонаселенных каторжных тюрьмах Читы и Петровского.] где от столкновения и у вас бывают нелады.
В одно и то же время, как тебе, писал и Горбачевскому — до сих пор от него ни слуху ни духу. Видно, опять надобно
будет ждать серебрянку, [Серебрянка — обоз с серебряной рудой из Нерчинска а Петербург.] чтоб получить от него весточку. Странно только то, что он при такой лени черкнуть слово всякий раз жалуется, что все его
забыли и считает всех перед ним виноватыми. Оригинал — да и только! — Распеки его при случае.
Что
будет дальше — неизвестно и также трудно разгадать, как все современные вопросы, о которых дал себе слово не писать, а только спорить и кричать без конца. Это и исполняется при наших сходках. Если угодно участвовать, милости просим сюда. Однако донесения из Крыма так на меня подействовали, что несколько дней и не спорил. Грешно потчевать православных такими бюллетенями. — Но я
забыл, что не пишу о событиях.
Забыл с вами немного побраниться, добрая Елизавета Петровна. Вы говорите, что нам ловко
будет возобновить знакомство, хоть и давно расстались.Я не допускаю этой мысли, мы не только знакомы, а всегда дружны.
Были врозь; может
быть, во время этой разлуки не все досказывалось, но, когда свидимся, все
будет ясно и светло! Иначе я не понимаю наших отношений. С этим условием хочу вас обнять — наш сибирский завет непреложен: я в него верую несомненно.
Сегодня получил, милый друг Машенька, твой листок от 26-го числа и тотчас с упреком совести бросился справляться] с записной книгой: вышло, что писал тебе в последний раз 11 мая — кажется, не может
быть, чтоб я так долго молчал с тобой: или ты мне не отвечала на тогдашнее письмо, или я
забыл отметить в своей книжке.
С этим листком вы получите посылку. В ней вы найдете «Одичалого».Рукопись эту посылает Пашенька Оболенскому, который просил ее списать эти стихи Батенькова; он, может
быть, и
забыл об этом.
Неточные совпадения
— На радости // Спасибо даже барину //
Забыл сказать старик, // Зато крестьяне прочие // Так
были разутешены, // Так рады, словно каждого // Он подарил рублем!
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик
был рослый, ворота низки,
забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать,
есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
[Ныне доказано, что тела всех вообще начальников подчиняются тем же физиологическим законам, как и всякое другое человеческое тело, но не следует
забывать, что в 1762 году наука
была в младенчестве.
Конечно, с первого взгляда может показаться странным, что Бородавкин девять дней сряду кружит по выгону; но не должно
забывать, во-первых, что ему незачем
было торопиться, так как можно
было заранее предсказать, что предприятие его во всяком случае окончится успехом, и, во-вторых, что всякий администратор охотно прибегает к эволюциям, дабы поразить воображение обывателей.
К счастию, однако ж, на этот раз опасения оказались неосновательными. Через неделю прибыл из губернии новый градоначальник и превосходством принятых им административных мер заставил
забыть всех старых градоначальников, а в том числе и Фердыщенку. Это
был Василиск Семенович Бородавкин, с которого, собственно, и начинается золотой век Глупова. Страхи рассеялись, урожаи пошли за урожаями, комет не появлялось, а денег развелось такое множество, что даже куры не клевали их… Потому что это
были ассигнации.