Неточные совпадения
Дельвиг в прощальной песне 1817 года за нас
всех вспоминает этот день...
Пушкин заставил меня рассказать ему про
всех наших первокурсных Лицея, потребовал объяснения, каким образом из артиллеристов я преобразовался в Судьи. Это было ему по сердцу, он гордился мною и за меня! Вот его строфы из «Годовщины 19 октября» 1825 года, где он
вспоминает, сидя один, наше свидание и мое судейство...
Черевин, бедный,
все еще нехорош — ждет денег от Семенова, а тот до сих пор ни слова к нему не пишет… N-ские очень милы в своем роде, мы иногда собираемся и
вспоминаем старину при звуках гитары с волшебным пением Яковлева, который все-таки не умеет себя представить.
Ma chère Catherine, [Часть письма — обращение к сестре, Е. И. Набоковой, — в подлиннике (
весь этот абзац и первая фраза следующего) по-французски] бодритесь, простите мне те печали, которые я причиняю вам. Если вы меня любите,
вспоминайте обо мне без слез, но думая о тех приятных минутах, которые мы переживали. Что касается меня, то я надеюсь с помощью божьей перенести
все, что меня ожидает. Только о вас я беспокоюсь, потому что вы страдаете из-за меня.
Я часто
вспоминаю слова ваши, что не трудно жить, когда хорошо, а надобно быть довольным, когда плохо. Благодаря бога я во
всех положениях довольно спокоен и очень здоров — что бог даст вперед при новом нашем образе жизни в Читинской, что до сих пор от нас под большим секретом, — и потому я заключаю, что должно быть одно из двух: или очень хорошо, или очень дурно.
Прощайте… В знак получения письменной тетрадки скажите, что Барятинский занимается попрежнему греческим языком. Я не сомневаюсь в верности доставления, но все-таки хочется иметь убеждение, что дошло. Будьте
все здоровы и
вспоминайте иногда искренно вас любящего и уважающего И. П.
Сейчас заходил ко мне Михаил Александрович и просил написать тебе дружеской от него поклон. С Натальей Дмитриевной я часто
вспоминаю тебя; наш разговор, чем бы ни начался, кончается тюрьмой и тюремными друзьями. Вне этого мира
все как-то чуждо. Прощай, любезный друг! Дай бог скорее говорить, а не переписываться.
«
Все было придумано, чтобы отбить охоту к письму, —
вспоминал впоследствии М. А. Бестужев, — и надо было родиться Луниным, который находил неизъяснимое наслаждение дразнить «белого медведя» (как говорил он), не обращая внимания… на лапы дикого зверя, в когтях которого он и погиб в Акатуе» (Воспоминания Бестужевых, 1951, стр. 199).]
Приветствуйте
всех однокашников за меня. Может быть, 9-е число соединит наличных представителей 1817 года. Тут вы
вспомните и отсутствующих; между ними не
все ходят с звездами, которые светили нам на пороге жизни. Соединение там, где каждый явится с окончательным своим итогом.
Будьте
все здоровы и
вспоминайте иногда о сибирском вашем друге.
Доболтался до того, что надобно тебя обнять и просить расцеловать
всех наших стариков. Я мысленно с вами, добрые друзья, когда вы вместе, зная, что и вы меня
вспоминаете нередко.
Пора благодарить тебя, любезный друг Николай, за твое письмо от 28 июня. Оно дошло до меня 18 августа. От души спасибо тебе, что мне откликнулся. В награду посылаю тебе листок от моей старой знакомки, бывшей Михайловой. Она погостила несколько дней у своей старой приятельницы, жены здешнего исправника. Я с ней раза два виделся и много говорил о тебе. Она
всех вас
вспоминает с особенным чувством. Если вздумаешь ей отвечать, пиши прямо в Петропавловск, где отец ее управляющий таможней.
Грустно подумать, что время уничтожает следы
всего былого, что никто не
вспомнил об изгнанниках, озаривших самое начало царствования его таким ярким блеском!..
Обнимаю тебя с женой и детьми. Обними
всех наших. Действуй, друг, и
вспоминай твоего брата Jeannot. Когда же Петр ко мне напишет?…
Взглянув на этот листок,
вспомните того, который в последний раз видел вас в 1849 году в Селенгинске… Я искренно разделил с вами потерю вашу,когда узнал о кончине моего доброго Николая Александровича. Этому прошло много лет, но
все не могу равнодушно
вспомнить об истинно любимом мною и уважаемом товарище…
Знакомство и сношения могли быть в 15, 19 и 20-м году. Я смутно
вспоминаю это время. Тогда сам я не был знаком ни с Кондратием, ни с Марлинским. При свидании
все это разберем по косточкам. Теперь решительно не об этом думаю. Скопилось много разных дел. Почта не ждет…
Ночами, в постели, перед тем как заснуть,
вспоминая все, что слышал за день, он отсевал непонятное и неяркое, как шелуху, бережно сохраняя в памяти наиболее крупные зерна разных мудростей, чтоб, при случае, воспользоваться ими и еще раз подкрепить репутацию юноши вдумчивого.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе
вспомню это! А
все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А
все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Вошла — и
все я
вспомнила: // Свечами воску ярого // Обставлен, среди горенки // Дубовый стол стоял, // На нем гробочек крохотный // Прикрыт камчатной скатертью, // Икона в головах…
Батрачка безответная // На каждого, кто чем-нибудь // Помог ей в черный день, //
Всю жизнь о соли думала, // О соли пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце мальчика, // Когда крестьянки
вспомнили // И спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).
Вспомнили только что выехавшего из города старого градоначальника и находили, что хотя он тоже был красавчик и умница, но что, за
всем тем, новому правителю уже по тому одному должно быть отдано преимущество, что он новый.
На другой день, проснувшись рано, стали отыскивать"языка". Делали
все это серьезно, не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить его, но потом
вспомнили, что он совсем не для того требовался, и простили. Еврей, положив руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал, что надо идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить по полю до тех пор, пока не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки, идти куда глаза глядят.