И вдруг приходит случайно минута, в которую душа его
невольным порывом открывается наружу, и вы видите в ней такое богатство, чувство, сердце, такое яркое пониманье и собственного и чужого страдания, что у вас как бы глаза открываются, и в первую минуту даже не верится тому, что вы сами увидели и услышали.
— Остановитесь, ради бога, на мгновение, — воскликнул я с
невольным порывом. Я не знал, что говорил, и едва держался на ногах. — Ради бога… ведь это жестоко.
А если так, если он виноват, если я виновата, — прибавила она с
невольным порывом, — так дай ему, о Боже, дай нам обоим умереть по крайней мере честной, славной смертью — там, на родных его полях, а не здесь, не в этой глухой комнате!»
Неточные совпадения
Но чаще занимали страсти // Умы пустынников моих. // Ушед от их мятежной власти, // Онегин говорил об них // С
невольным вздохом сожаленья; // Блажен, кто ведал их волненья // И наконец от них отстал; // Блаженней тот, кто их не знал, // Кто охлаждал любовь — разлукой, // Вражду — злословием;
порой // Зевал с друзьями и с женой, // Ревнивой не тревожась мукой, // И дедов верный капитал // Коварной двойке не вверял.
С ее красой любви не знать, Бермята? // Не верю я. Таких чудес на свете // Не слыхано. Природой неизменно // Положена
пора любви для всех. // Не верю я. Но если правда, как же // Не гневаться подателю тепла? // Удвоим же старания исправить //
Невольный грех. Ужли из берендеев // На мой призыв никто не отзовется? // Кому из вас Снегурочка милее? // Кто может в ней младенческую душу // Желанием любви зажечь, скажите!
Невольным образом в этом рассказе замешивается и собственная моя личность; прошу не обращать на нее внимания. Придется, может быть, и об Лицее сказать словечко; вы это простите, как воспоминания, до сих
пор живые! Одним словом, все сдаю вам, как вылилось на бумагу. [Сообщения И. И. Пущина о том, как он осуществлял свое обещание Е. И. Якушкину, — в письмах к Н. Д. Пущиной и Е. И. Якушкину за 1858 г. № 225, 226, 228, 242 и др.]
Туберозов не был трусом, но он был человек нервный, а такими людьми в
пору больших электрических разряжений овладевает
невольное и неодолимое беспокойство. Такое беспокойство чувствовал теперь и он, озираясь вокруг и соображая, где бы, на каком бы месте ему безопаснее встретить и переждать готовую грянуть грозу.
Порой суровый квакер в застегнутом до шеи сюртуке,
порой степной торговец скотом или охотник из Канады в живописном кожаном костюме, увешанном бахромой и кистями, выделялись среди остальной публики, привлекая
невольное внимание.