Местами это описание прерывалось какою-то другою повестью, какими-то странными,
ужасными воспоминаниями, набросанными неровно, судорожно, как будто по какому-то принуждению.
Ты оставляешь навсегда этот отвратительный городишка, полный для тебя
ужасных воспоминаний, где нет у тебя ни привета, ни друга, где оклеветали тебя, где все эти сороки ненавидят тебя за твою красоту.
И вот опять последнее
ужасное воспоминание письма из Москвы, в котором она писала, что она не может вернуться домой, что она несчастная, погибшая женщина, просит простить и забыть ее, и ужасные воспоминания о разговорах с женой и догадках, цинических догадках, перешедших наконец в достоверность, что несчастие случилось в Финляндии, куда ее отпустили гостить к тетке, и что виновник его ничтожный студент-швед, пустой, дрянной человек и женатый.
Неточные совпадения
Было что-то
ужасное и отвратительное в
воспоминаниях о том, за что было заплачено этою страшною ценой стыда.
Похоронила она все
воспоминания о своем прошедшем с ним в ту
ужасную темную ночь, когда он приезжал из армии и не заехал к тетушкам.
«Теперь уже поздно противиться судьбе моей;
воспоминание об вас, ваш милый, несравненный образ отныне будет мучением и отрадою жизни моей; но мне еще остается исполнить тяжелую обязанность, открыть вам
ужасную тайну и положить между нами непреодолимую преграду…» — «Она всегда существовала, — прервала с живостию Марья Гавриловна, — я никогда не могла быть вашею женою…» — «Знаю, — отвечал он ей тихо, — знаю, что некогда вы любили, но смерть и три года сетований…
Между теми записками и этими строками прошла и совершилась целая жизнь, — две жизни, с
ужасным богатством счастья и бедствий. Тогда все дышало надеждой, все рвалось вперед, теперь одни
воспоминания, один взгляд назад, — взгляд вперед переходит пределы жизни, он обращен на детей. Я иду спиной, как эти дантовские тени, со свернутой головой, которым il veder dinanziera tolto. [не дано было смотреть вперед (ит.).]
На Сахалине я застал разговор о новом проектированном округе; говорили о нем, как о земле Ханаанской, потому что на плане через весь этот округ вдоль реки Пороная лежала дорога на юг; и предполагалось, что в новый округ будут переведены каторжники, живущие теперь в Дуэ и в Воеводской тюрьме, что после переселения останется одно только
воспоминание об этих
ужасных местах, что угольные копи отойдут от общества «Сахалин», которое давно уже нарушило контракт, и добыча угля будет производиться уже не каторжными, а поселенцами на артельных началах.