Неточные совпадения
Там они и пропали, Шамай же, несколько
лет после, привезен
был калмыками в яицкое войско, вероятно для размена.
Петр Великий принял первые меры для введения яицких казаков в общую систему государственного управления. В 1720
году яицкое войско отдано
было в ведомство Военной коллегии. Казаки возмутились, сожгли свой городок с намерением бежать в киргизские степи, но
были жестоко усмирены полковником Захаровым. Сделана
была им перепись, определена служба и назначено жалованье. Государь сам назначил войскового атамана.
В 1740
году положено
было преобразовать внутреннее управление яицкого войска, и Неплюев, бывший в то время оренбургским губернатором, представил в Военную коллегию проект нового учреждения; но большая часть предположений и предписаний осталась без исполнения до восшествия на престол государыни Екатерины II.
Казаки неоднократно возмущались, и генерал-майоры Потапов и Черепов (первый в 1766
году, а второй в 1767) принуждены
были прибегнуть к силе оружия и к ужасу казней.
«Древнейшее, впрочем самое краткое, описание сих преданий находим в доношении станичного атамана яикского Федора Рукавишникова государственной Коллегии иностранных дел, 1720
года. [Сие доношение, в копии мною найденное в делах архива Оренбургской пограничной комиссии,
есть то самое, о котором говорит Рычков в своей Топографии; но он Рукавишникова называет Крашенинниковым. Некоторые достойные вероятия жители уральские сказывали мне, что атаман сей носил обе фамилии. Левшин. (Прим. Пушкина.)]
«Рукавишников, писавший, как сказали мы, в 1720
году, полагал, что предки его пришли на Яик, может
быть, назад около двухсот
лет, т. е. в первой половине XVI столетия.
По прошествии нескольких
лет шайка сия напала на скрывшихся близ ее жилища в лесах трех братьев татар, из которых младший
был женат на ней, Гугнихе (повествовательнице), и которые отделились от Золотой орды, также рассеявшейся потому, что Тамерлан, возвращаясь из России, намеревался напасть на оную.
Положив теперь, что Гугнихе
было тогда
лет 90, выйдет, что она родилась в 1480
году, или, короче сказать, в конце XV столетия.
Как же она могла помнить такие происшествия, которые
были в XIV столетии, то
есть почти за сто
лет до ее рождения: ибо Тамерлан приходил в Россию в 1395
году?
Муж Гугнихи в малых
летах слыхал от стариков, что от реки Яика не очень далеко
есть российские города Астрахань и другие.
Пушкина)] летописи в первый раз упоминают уже в 1499
году, то
есть с лишком чрез сто
лет после нашествия Тамерлана.
Древнейший и единственный акт, найденный Неплюевым в Яикской войсковой избе,
была грамота царей Петра и Иоанна Алексеевичей, 1684
года, где упоминается о прежних службах войска со времен Михаила».
«С 1655, то
есть с первой службы уральских казаков против поляков и шведов, до 1681
года нет известий о походах их.
Со времен Петра Великого они
были употребляемы в большой части главных военных действий России, как-то: в 1696 под Азовом; в 1701, 1703, 1704 и 1707 против шведов; в 1708
году 1225 казаков
были опять посланы для усмирения башкирцев; в 1711
году 1500 человек на Кубань; в 1717
году 1500 казаков пошли с князем Бековичем-Черкасским в Хиву; и так далее» (г. Левшин).
Их ханы: Нурали в Меньшой, Аблай в Средней и Эрали в Большой орде, один за другим нападали на калмыков со всех сторон; и сии беглецы целый
год должны
были на пути своем беспрерывно сражаться, защищая свои семейства от плена и стада от расхищения.
«Осенью того же
года Убаши и князья Цебок-Дорцзи, Сэрын, Гунгэ, Момыньту, Шара-Кэукынь и Цилэ-Мупир препровождены
были к китайскому двору, находившемуся в Жэхэ.
«Впрочем, волжские калмыки, по-видимому, вскоре и сами раскаялись в своем опрометчивом предприятии. В 1791
году получены с китайской стороны разные известия, что калмыки намереваются возвратиться из китайских владений и по-прежнему отдаться в российское подданство. Вследствие оных известий уже предписано
было сибирскому начальству дать им убежище в России и поселить их на первый случай в Колыванской губернии. [См. Полн. собр. росс. зак., т. XXIII, № 16937. (Прим. Пушкина.)]
Полевые команды состояли из 500 человек пехоты, конницы и артиллерийских служителей. В 1775
году они заменены
были губернскими батальонами.
Он
был свидетелем усмирения мятежа и казни зачинщиков, уходил на время в Иргизские скиты; оттуда, в конце 1772
года, послан
был для закупки рыбы в Яицкий городок, где и стоял у казака Дениса Пьянова.
Он
был отослан под стражею в Симбирск, а оттуда в Казань; и как все, относящееся к делам Яицкого войска, по тогдашним обстоятельствам могло казаться важным, то оренбургский губернатор и почел за нужное уведомить о том государственную Военную коллегию донесением от 18 января 1773
года.
Зарубин и Мясников поехали в город для повестки народу,а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр III, что слухи о смерти его
были ложны, что он, при помощи караульного офицера, ушел в Киев, где скрывался около
года; что потом
был в Цареграде и тайно находился в русском войске во время последней турецкой войны; что оттуда явился он на Дону и
был потом схвачен в Царицыне, но вскоре освобожден верными казаками; что в прошлом
году находился он на Иргизе и в Яицком городке, где
был снова пойман и отвезен в Казань; что часовой, подкупленный за семьсот рублей неизвестным купцом, освободил его снова; что после подъезжал он к Яицкому городку, но, узнав через одну женщину о строгости, с каковою ныне требуются и осматриваются паспорта, воротился на Сызранскую дорогу, по коей скитался несколько времени, пока наконец с Таловинского умета взят Зарубиным и Мясниковым и привезен к Кожевникову.
Вследствие сего вышедший из-за польской границы с данным с Добрянского форпосту пашпортом для определения на жительство по реке Иргизу раскольник Емельян Иванов
был найден и приведен ко управительским делам выборным Митрофаном Федоровым и Филаретова раскольничьего скита иноком Филаретом и крестьянином Мечетной слободы Степаном Васильевым с товарищи, — оказался подозрителен, бит кнутом; а в допросе показал, что он зимовейский служилый казак Емельян Иванов Пугачев, от роду 40
лет; с той станицы бежал великим постом сего 72
года в слободу Ветку за границу, жил там недель 15, явился на Добрянском форпосте, где сказался вышедшим из Польши; и в августе месяце, высидев тут 6 недель в карантине, пришел в Яицк и стоял с неделю у казака Дениса Степанова Пьянова.
По резолюции дворцовых дел
был он отправлен под караул с мужиками малыковскими, а сообщено сие в коменд. канцелярию, учрежденную в городе Яицке 19 декабря 1772 (Промемория от дворцовых Малыковских дел в комендантскую канцелярию, учрежденную в городе Яицке, декабря 18, 1772
года, поданная смотрителем Иваном Расторгуевым).
Крестьянин Семен Филиппов содержался под караулом до самого 1775
года. По окончании следствия над Пугачевым и его сообщниками велено
было его освободить и сверх того о награждении его, Филиппова, яко доносителя в Малыковке о начальном прельщении злодея Пугачева, представить на рассмотрение Правительствующему сенату. (См. сентенцию 10 января 1775
года.)
Двадцать
лет разбойничал он в тамошних краях; три раза ссылаем
был в Сибирь и три раза находил способ уходить.
Но московский гарнизон
был весь отряжен для отвода рекрут, а Томский полк, находившийся в Москве, содержал караулы на заставах, учрежденных в 1771
году во время свирепствовавшей чумы.
Важные препоручения
были на него возлагаемы: в 1763
году послан он
был в Казань для усмирения взбунтовавшихся заводских крестьян.
В 1766
году, когда составлялась Комиссия нового уложения, он председательствовал в Костроме на выборах; сам
был избран депутатом и потом назначен в предводители всего собрания.
В 1771
году он назначен
был на место генерал-поручика Веймарна главнокомандующим в Польшу, где в скором времени успел не только устроить упущенные дела, но и приобрести любовь и доверенность побежденных.
Меновой двор, на котором с азиатскими народами чрез все
лето до самой осени торг и мена производятся, построен на степной стороне реки Яика, в виду из города, расстоянием от берега версты с две; ближе строить его
было невозможно, потому что прилегло все место низменное и водопоемное.
Овзяно-Петровский завод принадлежал купцу Твердышеву, человеку предприимчивому и смышленому. Твердышев нажил свое огромное имение в течение семи
лет. Потомки его наследников
суть доныне одни из богатейших людей в России.
То
есть депутат в Комиссии составления Нового уложения. Депутатов
было 652 человека. Им розданы
были, для ношения в петлице, на золотой цепочке золотые овальные медали с изображением на одной стороне вензелевого е. и. в. имени, а на другой пирамиды, увенчанной императорскою короною, с надписью: Блаженство каждого и всех; а внизу: 1766
год, декабря 14 день.
1 января 1774
года, после молебствия и слова, говоренного казанским архиереем Вениамином, Бибиков собрал у себя дворянство и произнес умную и сильную речь, в которой, изобразив настоящее бедствие и попечения правительства о пресечении оного, обратился к сословию, которое вместе с правительством обречено
было на гибель крамолою, и требовал содействия от его усердия к отечеству и верности к престолу.
Донское начальство в точности исполнило слова высочайшего указа: дом Пугачева, находившийся в Зимовейской станице,
был за
год пред сим продан его женою, пришедшею в крайнюю бедность, и уже сломан и перенесен на чужой двор.
Емельян Пугачев, Зимовейской станицы служилый казак,
был сын Ивана Михайлова, умершего в давних
годах.
Он
был сорока
лет от роду, росту среднего, смугл и худощав; волосы имел темно-русые, бороду черную, небольшую и клином.
В 1770
году был он на службе во второй армии, находился при взятии Бендер и через
год отпущен на Дон по причине болезни.
Из показаний самого Пугачева, в конце 1772
года приведенного в Канцелярию дворцовых дел, известно уже
было, что после своего побега скрывался он за польской границей, в раскольничьей слободе Ветке; потом взял паспорт с Добрянского форпоста, сказавшись выходцем из Польши, и пробрался на Яик, питаясь милостыней.
2. Отец его родной
был той же Зимовейской станицы служилый казак, Иван Михайлов сын Пугачев же, который в давних
годах умре.
На левом виску от болезни круглый белый признак, от лица совсем отменный величиною с двукопеечник; на обеих грудях, назад тому третий
год,
были провалы, отчего и мнит она, что
быть надобно признакам же.
6. Оный же муж ее, назад тому три
года, послан на службу во вторую армию, где и
был два
года, и оттуда, ныне другой
год, за грудною болезнию, о которой выше значит, по весне отпущен, а посему и
был в доме одно
лето, в которую бытность и нанял вместо себя в службу в Бахмуте на Донце казака, а как его звать и прозвания, да и где теперь находится, не знает; — а после сего
7. В октябре месяце 772
года он, оставивши ее с детьми, неведомо куда бежал, и где
был, и какие от него происходили дела, об ином, как он ничего не сказывал, так и сама не знала; а
Сама же та Пугачева жена, казачья дочь, и отец ее
был Есауловской станицы служилый казак, Дмитрий, по прозванию Недюжин, а отчества не припомнит, потому что она после него осталась в малолетстве, и после ж которого остались и теперь вживе находятся дочери его, а ей сестры родные, первая Анна Дмитриева, в замужестве Есауловской станицы за казаком Фомою Андреевым, по прозванию Пилюгиным, который и находится в службе тому ныне 8-й
год, а в которой армии, не знает.
В декабре того же
года Пугачев
был пойман в его хуторе и содержался под караулом.
(Казни 1740-го
году были у них в свежей памяти 3.)
Крепость, в прошедшем
году взятая и выжженная Пугачевым,
была уже им исправлена.
Славный каторжник
был привезен в Оренбург, где наконец отсекли ему голову в июне 1774
года.
В конце 1775
года обнародовано
было общее прощение и повелено все дело предать вечному забвению.
Их
было три брата. Старший, известный дерзким покушением на особу короля Станислава Понятовского; меньшой с 1772
года находился в плену и жил в доме губернатора, которым
был он принят как родной.
Пред сим цена соли, установленная Пугачевым,
была по 5 коп. за пуд; подушный оклад по 3 коп. с души; жалованье военным чинам обещал он утроить, а рекрутский набор производить через каждые 5
лет.