Неточные совпадения
Встает заря во мгле холодной;
На нивах шум
работ умолк;
С своей волчихою голодной
Выходит
на дорогу волк;
Его почуя, конь дорожный
Храпит — и путник осторожный
Несется в гору во весь дух;
На утренней заре пастух
Не
гонит уж коров из хлева,
И в час полуденный в кружок
Их не зовет его рожок;
В избушке распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
— Нет, так, из жалости привезла его, — быстро ответила женщина, видимо не любившая молчать. — Иду по пришпехту, вижу — мальчонка на тумбе сидит и плачет. «Чего ты?» Тряпичник он, третий день болеет; стал хозяину говорить, тот его за волосья оттаскал и
выгнал на работу. А где ему работать! Идти сил нету! Сидит и плачет; а на воле-то сиверко, снег идет, совсем закоченел… Что ж ему, пропадать, что ли?
Нельзя сказать, чтобы тогдашняя барщина (по крайней мере у отца) подъедала хозяйство самих крестьян. Она усиливалась в рабочую пору, но если
выгоняли на работу лишний раз против положения (то есть против трех-четырех дней в неделю), то давались потом льготные дни или устраивали угощение, род „помочи“.
Неточные совпадения
Молчаливый возница решительно
гнал коня мимо каких-то маленьких кузниц, в темноте их пылали угли горнов, дробно стучали молотки,
на берегу серой реки тоже шумела
работа, пилили бревна, тесали топоры, что-то скрипело, и в быстром темпе торопливо звучало:
Зато он не имел старосты, сам вставал до свету, ходил по деревне и
выгонял крестьян
на работу.
— Мастерица ты такая! — говорила Марина Абрамовна, рассматривая чистую строчку, которую
гнала Лиза
на отцовской рубашке, бескорыстно помогая в этой
работе Неониле Семеновне.
— Ничего. Ладно живу. В Едильгееве приостановился, слыхали — Едильгеево? Хорошее село. Две ярмарки в году, жителей боле двух тысяч, — злой народ! Земли нет, в уделе арендуют, плохая землишка. Порядился я в батраки к одному мироеду — там их как мух
на мертвом теле. Деготь
гоним, уголь жгем. Получаю за
работу вчетверо меньше, а спину ломаю вдвое больше, чем здесь, — вот! Семеро нас у него, у мироеда. Ничего, — народ все молодой, все тамошние, кроме меня, — грамотные все. Один парень — Ефим, такой ярый, беда!
Он грубо
гнал старшего посудника
на мою
работу, тот со зла бил стаканы, а буфетчик смиренно предупреждал меня: