Вы знаете, как промысел небесный
Царевича от рук убийцы спас;
Он шел
казнить злодея своего,
Но божий суд уж поразил Бориса.
Димитрию Россия покорилась;
Басманов сам с раскаяньем усердным
Свои полки привел ему к присяге.
Димитрий к вам идет с любовью, с миром.
В угоду ли семейству Годуновых
Подымете вы руку на царя
Законного, на внука Мономаха?
Казнит злодея провиденье! // Невинная погибла — жаль! // Но здесь ждала ее печаль, // А в небесах спасенье! // Ах, я ее видал — ее глаза // Всю чистоту души изображали ясно. // Кто б думать мог, что этот цвет прекрасный // Сомнет минутная гроза. // Что ты замолк, несчастный? // Рви волосы — терзайся — и кричи — // Ужасно! — о, ужасно!
Неточные совпадения
Но между тем странное чувство отравляло мою радость: мысль о
злодее, обрызганном кровию стольких невинных жертв, и о
казни, его ожидающей, тревожила меня поневоле: «Емеля, Емеля! — думал я с досадою, — зачем не наткнулся ты на штык или не подвернулся под картечь? Лучше ничего не мог бы ты придумать». Что прикажете делать? Мысль о нем неразлучна была во мне с мыслию о пощаде, данной мне им в одну из ужасных минут его жизни, и об избавлении моей невесты из рук гнусного Швабрина.
Так долго быв его друзьями!..» // И с кровожадными слезами, // В холодной дерзости своей, // Их
казни требует
злодей…
Есть у меня одна прелестная брошюрка, перевод с французского, о том, как в Женеве, очень недавно, всего лет пять тому,
казнили одного
злодея и убийцу, Ришара, двадцатитрехлетнего, кажется, малого, раскаявшегося и обратившегося к христианской вере пред самым эшафотом.
Великий муж, коварства полный, // Ханжа, и льстец, и святотать, // Един ты в свет столь благотворный // Пример великий мог подать. // Я чту, Кромвель, в тебе
злодея, // Что, власть в руке своей имея, // Ты твердь свободы сокрушил. // Но научил ты в род и роды, // Как могут мстить себя народы: // Ты Карла на суде
казнил…
— Слыхал, боярин, но глухо. Не скоро вести доходят до Литвы. Впрочем, чему дивиться. Царь волен
казнить своих
злодеев!