Неточные совпадения
— Сколько я себя ни помню, —
продолжал он, обращаясь больше к Настеньке, — я живу на чужих хлебах, у благодетеля (на последнем слове Калинович сделал ударение), у благодетеля, — повторил он с гримасою, — который разорил моего отца, и когда тот умер с горя, так он, по великодушию своему, призрел меня, сироту, а в сущности приставил пестуном к своим двум
сыновьям, болванам, каких когда-либо свет создавал.
У меня теперь, Яков Васильич, у самого два
сына, —
продолжал князь, более и более одушевляясь, — и если они не бедняки совершенные, то и не богаты.
— Что ж? —
продолжал капитан. — Суди меня бог и царь, а себя я не пожалею: убить их сейчас могу, только то, что ни братец, ни Настенька не перенесут того… До чего он их обошел!.. Словно неспроста, с первого раза приняли, как родного
сына… Отогрели змею за пазухой!
— Que puis-je faire, madame? [Что же я могу сделать, сударыня? (франц.).] — воскликнул он и
продолжал, прижимая даже руку к сердцу. — Если б ваш муж был мой
сын, если б, наконец, я сам лично был в его положении — и в таком случае ничего бы не мог и не захотел сделать.
—
Сын очень богатого отца, —
продолжал Калинович, — который отдал его в университет, но он там ничего не делает. Сначала увлечен был Каратыгиным, а теперь сдуру изучает Шекспира. Явился, наконец, ко мне, больному, начал тут бесноваться…
Неточные совпадения
— Но ради Бога, что же лучше? Оставить
сына или
продолжать это унизительное положение?
Пускай муж опозорит и выгонит ее, пускай Вронский охладеет к ней и
продолжает вести свою независимую жизнь (она опять с желчью и упреком подумала о нем), она не может оставить
сына.
Узнав о близких отношениях Алексея Александровича к графине Лидии Ивановне, Анна на третий день решилась написать ей стоившее ей большого труда письмо, в котором она умышленно говорила, что разрешение видеть
сына должно зависеть от великодушия мужа. Она знала, что, если письмо покажут мужу, он,
продолжая свою роль великодушия, не откажет ей.
— А вот делаешь! Что прикажете? Привычка, и знаешь, что так надо. Больше вам скажу, — облокачиваясь об окно и разговорившись,
продолжал помещик, —
сын не имеет никакой охоты к хозяйству. Очевидно, ученый будет. Так что некому будет
продолжать. А всё делаешь. Вот нынче сад насадил.
Всё, что постигнет ее и
сына, к которому точно так же как и к ней, переменились его чувства, перестало занимать его. Одно, что занимало его теперь, это был вопрос о том, как наилучшим, наиприличнейшим, удобнейшим для себя и потому справедливейшим образом отряхнуться от той грязи, которою она зaбрызгала его в своем падении, и
продолжать итти по своему пути деятельной, честной и полезной жизни.